И весь ее джаз…. Иосиф Гольман

следующем мае, – вынуждена была признаться Машка. И то про себя подумав, что только если удастся продать икру.

      Пока же итоги были неутешительны.

      Полдня тараканьих бегов по городу принесли продажу трех килограммов ста пятидесяти граммов продукта. Такими темпами – еще шестьдесят с лишним заходов. А список потенциальных покупателей уже почти иссяк.

      Как оказалось – на килограмм продалось меньше.

      Веруня, смущаясь и опуская глаза, предложила приятельнице сделку. Она отдаст ей половину денег за вышеозначенный килограмм, но забирать продукт не будет – с гемоглобином у нее все в порядке.

      – Так за что половину? – удивилась Ежкова.

      – За понимание, – вздохнула Веруня.

      – Неужели все так плохо? – Машке стало ужасно обидно за подругу.

      – Ну, как-то пока не очень. Папа хочет, чтобы я работала у него, а я не могу. Тут глупость, наверное, сделала. Взяла по-настоящему хорошее вино. Это ж тоже непросто, квоты жесткие. То, что мы с тобой сейчас пили (Машка смутилась, вспомнив свои мысли по поводу кислятины). А его не берут.

      – Вообще не берут?

      – Не-а. Один ценитель взял ящик. Но ценителей мало. Так что без рекламы ничего не продать. А на рекламу нет денег. Замкнутый круг.

      – Разве ты этого не понимала?

      – Понимала, – вздохнула Веруня. – Просто очень хотелось.

      «Как мне с кораблем», – некстати подумала Мария. И суеверно постучала по дереву.

      – Один вот тут собрался купить много. Для своего бутика, – продолжила Веруня печальное повествование. – Но сначала предложил продегустировать его вдвоем. У него на даче, в спальне.

      – А ты что? – не утерпела Машка.

      – Размышляю, – сделав крошечный глоток, и смакуя его во рту, сказала Веруня. – В конце концов, нам не по шестнадцать. Да и он не противный. Эстет, мать его, – неожиданно закончила Евлагина.

      Короче, ушла Машка с неожиданной покупкой – ящиком этого самого винища. Слава богу, хорошие вина в ящик помещают не по двадцать бутылок, а только по шесть. Иначе бы денег, вырученных сегодня за икру, не хватило.

      Веруня, заподозрив меценатство, сначала не хотела продавать. Однако Ежкова убедительно объяснила, что вечером – важный семейный ужин и дорогое вино будет кстати.

      Прозвучало неплохо, даже притворяться не пришлось – у папы день рождения, так что все тип-топ.

      Кроме главной цели забега.

      Веруня расчувствовалась, загрузила ящик в свою машину и повезла Машку к ее «Астре», благо пробка по летнему времени заканчивалась рано.

      В машине Машка молча размышляла о Веруниной ситуации, примеряя ее на себя. Вот если б кто дал ей четыре «лимона» – согласилась бы она на дегустацию в спальне? Или даже просто купил бы двести килограммов икры.

      Однозначного ответа не получалось.

      Если б это был ее Ромка или тот же Пашка Лохматов – почему нет? Коль природа все так интересно устроила. А если б какой-нибудь богатый говнюк?

      В результате результат так и не родился.

      Все зависит от