Эон Арс. Ева Финова

тарабанить пальцами по столу. Пока грелась еда, я достала пресные лепешки и налила воды в стаканы.

      – Как тебе Дрин?

      – Пока не знаю.

      – А что там знать, хороший парень. По нему не скажешь, но он очень добрый.

      – Это да. Судя по тому, как ты тут хозяйничаешь, бываешь у него часто.

      – Да, раньше я помогал ему с уборкой и готовкой, худо-бедно справлялись.

      – Ясно. А где твои очки? Купил?

      – А, очки, да, надо купить как-нибудь, – неопределенно ответил Гэс, опустив глаза.

      – Слушай, мне можешь говорить правду. Не стесняйся. А вот и еда. – Я поставила поднос на барную стойку и села на высокий стул, стоявший рядом с Сэмигэсом.

      Пользуясь случаем, чтобы не отвечать, парнишка принялся за еду, поглощая полную тарелку с космической скоростью.

      – Можно добавки? – Сэм протянул мне пустую посуду, – не грей, холодной поем.

      – Нет, нельзя холодной, это вредно, – сказала я, протянув свою еще не начатую чашку с рагу. Вернулась к кухонному модулю и наложила себе новую порцию.

      Быстро доев вторую чашку, Гэс принялся за лепешку, он жевал ее чисто машинально, задумавшись о чем-то своем. Так молча мы и поели, точнее, ела я, а Сэмигэс мял в руках лепешку.

      – О чем задумался? – спросила я, убирая со стола и забирая многострадальную еду у него из рук.

      – О том, где спать в этот раз, – почти машинально ответил тот.

      Мой обеспокоенный взгляд остался незамеченным. Он продолжил молча разглядывать свои руки, которыми еще минуту назад мял лепешку.

      – Сегодня вечером не моя смена. В насосной не поспишь. Будет занято. В лифтерной места мало. А до приюта чесать 72 этажа по лестнице.

      – Слушай, а тебе как работнику не дают разве пропуски на лифт?

      – То-то и оно, что дают. Но недостаточно. Да и часть пропусков я продал, чтобы хоть как-то питаться.

      – А вам что не платят?

      – Платят, но сразу снимают в счет долга за мое проживание и пропитание в приюте до 12 лет.

      Как мне это знакомо. Сама этот долг закрыла только три года назад.

      – Может, ты поспишь здесь?

      – А можно?

      – Не знаю. А Дрин против?

      – Не то чтобы. Он просто боится спать со мной в одной квартире.

      – Дрин боится? Чего?

      – Ты видела мои глаза.

      – Ну да, и что с того?

      – Мою мать укусила Гидра. Она чудом выжила. Но спустя несколько лет сильно мутировала. Из-за этого ее отослали подальше. Куда – даже я не знаю.

      – А как же ты?

      – А что я? Пока мутация не проявлялась, мать забеременела, родила меня. Потом после родов понеслось. Первыми изменились глаза. – Дальше он продолжать не стал, боясь напугать. Повинуясь внутренним инстинктам, я подошла к нему, присела на колени и обняла этого мальчика. Не ожидая такого, Гэс попытался вырваться.

      – Я мутант! Отпусти!

      – Скажешь тоже. Ну все. Успокойся. Все хорошо. Я уверена, что есть и положительная сторона твоей способности, не так ли?

      – Да, – неуверенно ответил парень. – Я хорошо вижу в темноте, особенно людей.

      – Тепловизорное