С парусами по жизни. Часть 1. Как я стал Капитаном. Алексей Ушаков

наши были небольшими во всех отношениях. И ходить по палубе вдоль бортов было непросто – яхта кренилась, приходилось держаться за ванты и мачту, за леера. Беда Капитану, или Матросу, если Кок что-то готовит на камбузе, например, борщ, а кто-то решил прогуляться по яхте – наша плита была установлена в рундук, естественно, под спальным местом Кока, естественно, без подвеса, нет там места для таких примочек. Понято, да? Взять с собой на весь поход продукты, воду и топливо не представлялось возможным. Приходилось один раз в 3—4 дня останавливаться для пополнения запасов. У нас на яхте стоял подвесной мотор «Джонсон-4»: 2-х цилиндровый, 2-х тактный, 4-х сильный бензиновый мотор с длинной «ногой», с расходом топлива 1л/час при 80% мощности, когда яхта развивала скорость 10 км/ч. Стандартный расход питьевой воды составлял 5—7 литров на 2 человека команды. И хлеб более 5 дней не хранился. Вот и получалось, что остановки были нужны.

      Я много ездил на машине по европейской части России с родителями и сам, и многое повидал и в городах, и в глубинке. Впервые, путешествуя на яхте, да еще с небольшой скоростью, я заметил, что успеваю обдумать увиденное и оценить красоту даже там, где ее и не видно, в голове рождались образы, исторические события. Когда едешь на машине, все мелькает, как в убыстренном кино, и нет возможности наслаждаться красотой отдельных деревьев, лугов и заводей. Все оценивается по-другому. Проезжая на машине мимо старого покосившегося сруба, мы говорим – развалюха, а проходя мимо деревень, сплошь из таких домов, говорим – Родина.

      Чем дальше мы уходили от Москвы и крупных городов, тем больше открывались нам неосвоенность, нетронутость, спокойствие и красота, запустение, оторванность и брошенность поселений. Огромным комом приходили чувства, к глазкам подступали слезы. Удивительно, думал я, как при такой красоте и просторах, граждане этой страны влачат жалкое существование. Не могут быть бедными люди на этой земле, не должны! Тогда мы еще не осознавали, что Перестройка и Конституция 93-го года разделила нашу жизнь на до и после, на счастливое детство с полупустыми полками магазинов, и на непонятное будущее с шикарными магазинами и пробками иномарок на улицах. Тогда мы еще не понимали, что нас предали и продали, и что мы подписали себе приговор быть колонией, приняв Конституцию, противоречащую Референдуму. Но это совсем другая тема.

      Все впечатления сглаживали или проявляли разные погодные явления. Бывало так, что идешь и целый день солнце и жарко, но вдруг задует холодный ветер и налетает моросящий дождь. А были дни, когда мы прорывались свозь ливни и грозы. Когда дует сильный ветер, то для тех, кто идет по руслу реки или канала, ветер может быть или встречным, или попутным, причем очень сильным – такова специфика ходить по «трубе». Вот налетает шквал, а за ним начинает поливать. Надо успеть переодеться в непромоканец и что-то убрать с палубы и из кокпита в лодку. Обычно мы с Эдди прятались в каюту и давали ценные указания матросу через верхнюю открытую часть брандер-щита. Когда ливень прекращался