Жатва – XI. Сутяга и дед. Борис Гуанов

лично под моим управлением, а я всегда выполняю волю Вашего Величества, тем более что императрица соблаговолила всегда в особо важных делах спрашивать указаний Вашего Величества, – ласково промолвила графиня.

      – Понятно, это что-то мне напоминает, – задумчиво процедил я. – Закон, что дышло, куда повернёшь, туда и вышло! И какие же преступления в нашей империи самые распространённые?

      – Воруют, Ваше Величество, все воруют. Что охраняют, то и имеют, – посетовала графиня. – Мы для острастки, конечно, некоторых вылавливаем и судим, но со всеми не справиться. Суды и так перегружены, хоть ликвидируй всех поголовно!

      – А политические у нас есть? – я взял графиню за руку и посмотрел в глаза.

      – Нет, никого, Ваше Величество. У нас никакой политики нет. Есть навечно установленный порядок, и с этим единодушно согласен весь народ. Бывает, появляются смутьяны, в основном, мужики, мутят воду, так мы их судим за шпионаж в пользу Запада или Востока – и в расход. А чтобы какая дворянка пошла на это – такого не было, – испуганно проговорила графиня. Я спросил:

      – И какие же наказания предусмотрены, кроме ликвидации?

      – Исправительные работы на разные сроки – от 10 до 300 лет или пожизненного, связанные с повышенным риском для жизни. Например, для дворянок – в младший командный состав пограничных войск. Это очень гуманно – ведь в командиры! – заулыбалась она. – С другой стороны, в армии не пофилонишь и никуда не сбежишь. За дезертирство – ликвидация. И с врагами приходится бороться изо всех сил: ты не убьёшь – так убьют тебя. Так что у нас тюрем нет, на то есть армия, – графиня важно подняла пальчик.

      – Есть ли в такой системе справедливость, то есть гарантия того, что виновные будут наказаны, а невинные защищены? – спросил я.

      – Справедливость – не юридическое понятие, Ваше Величество. Она всегда относительна, для одних справедливо одно, для других – иное. Для нас всегда справедливо то, что в интересах империи, то есть в интересах Вашего Величества. Вот по таким высоким критериям мы и определяем, что справедливо, а что нет, без всякого юридического крючкотворства. Если кто-то проворовался, но в целом верен Вашему Величеству, то ему можно многое простить, и это справедливо. А вот изменники, даже если они только задумали изменить, но ничего ещё не предприняли, достойны высшей кары уже за свои мыслишки, – гневно заключила она.

      – А Снежану не жалко? – внезапно спросил я, глядя ей в глаза. Она вспыхнула:

      – Нет, эту дрянь не жалко!

      Я продолжал её пытать:

      – И Ника не жалко?

      Она цинично оскалилась:

      – И этого недоноска не жалко!

      – Ты же, небось, попробовала его крови?

      Миловидная блондинка-графиня хищно, по-волчьи облизнулась:

      – А как же? Я предпочитаю кровь настоящих мужчин, а не клонов. У клонов она уж очень солёная, а у Ника была сладенькая.

      – Ты,