Дышать без неё. Александр Наумов

каким-то образом сегодня вечером там оказалась. Ехала в гости к очередному и с очередным. Мой «ковбой» попросил меня быстро сгонять в магазин и купить кое-чего, потому что он сам устал. Я знала, что причина не в этом – он просто стыдился со мной появляться на людях. Я ему нужна была для другого. А мне было по кайфу. Я слегка шатающейся походкой, но от бедра, пошла за всякой дрянью.

      – Карина!

      – Так оно и есть! Дрянью высокоградусной, которая губила меня уже несколько лет. Однако не об этом будет мой рассказ.

      – Успокоила! – хихикнула София.

      – У входа я увидела попрошайку. Я уже готова была пройти мимо, но споткнулась прямо около него и, как корова, растянулась на льду.

      – Какая же ты корова? Ты себя видела? Одни кости!

      – Софа, я себя видеть уже как несколько месяцев не могу. Меня тошнит и воротит. Но не об этом сейчас. Мое тело было полно боли от удара об холодную твердь. Я выругалась, дав понять всему миру, куда ему следует идти. Подняв голову, я поймала его взгляд. И уже хотела нагрубить и рявкнуть, что он уставился на меня, как вдруг застыла в моменте.

      – Что сделал такого этот попрошайка? – удивилась София.

      – Веришь, ничего и при этом все! Мои глаза оказались на одном уровне с ним, а не как обычно мы смотрим на всех этих просящих – сверху вниз. Мы привыкли через призму своей избранности решать, кинуть им пару монет или нет. И вот мы, такие «щедрые», бросаем их, и они летят с высоты нашей самости и гордыни, покрытые слоем презрения, ударяются своим безразличием о стенки их коробки и отскакивают резко в сторону, не задев наших холодных сердец. Мы же, наполненные тем, что проявили «сострадание», проходим дальше, вздернув нос и не замечая никого и ничего.

      – А тут ты увидела его глаза?

      – Да! – воскликнула Карина. – Я всегда знала, что ты меня понимаешь!

      – И чем они тебя так поразили?

      – Мне на мгновение показалось, что мы поменялись местами с ним. Люди безразлично перешагивали через меня. Некоторые из них отводили в сторону своих детей, другие громко возмущались тому, что, цитирую, «администрация магазина в элитном районе совсем обнаглела, развела тут пьянь, шалав и бомжей». А я лежала на холодном асфальте, растоптанная реальностью, и смотрела в его глаза.

      Они были наполнены океаном понимания и мудрости, и совсем не потому, что их хозяин давно носил седину, как шапку. Я лежала у ног «попрошайки», а его обувь была чище, чем вся моя бестолковая жизнь. Он был одет в старые вещи, но все они пахли свежестью, уважением к себе и аккуратностью. Им повезло, владелец баловал их своим вниманием, они были проглажены любовью. Я же себя ощущала грязной и потрепанной тряпкой, недостойной лежать в эту минуту рядом с ним.

      – Это поразительно! – воскликнула София.

      – Подожди, это еще не все! – подкидывала дровишек подруга в ее костер любопытства. – Около его ног стояло несколько орденов и боевых наград. А для денег был заготовлен какой-то старинный сундучок, сверху которого на листе было написано одно слово!

      – Какое?

      – Не догадываешься?!

      – Нет.

      – Там