Там, где мерцают светлячки. Василькова Анастасия

груди немного стихло.

      – Снежана,– с наигранной официальностью обратилась ко мне девочка,– это мой брат, Назар.

      – Приятно.– С неожиданной галантностью произнес обидчик.

      Я ничего не ответила, продолжая сверлить его взглядом.

      – Назар? Ну что за древность?– усмехнулась я про себя.

      – Может рыбки занести на обратном пути?– Будто продолжал издеваться наглец.

      – Нет, спасибо. Как-нибудь яблоками обойдусь,– прошипела я и добавила,– Своими.

      Парень пожал плечами и направился дальше, напоследок одарив меня оценивающим взглядом. Агния побежала за братом, уговаривая взять ее на рыбалку. Я же сбила яблоки, вверенной мне палкой и направилась в избу, а за обедом рассказала бабушке Арине о произошедшем, и та мне поведала, что сад разделен на две части- ее и соседскую, и что, не зря утром она недовольно на меня смотрела, мол одета я слишком откровенно, ноги открыты, и за это могу прослыть среди деревенских распущенкой. Это все объясняло.

      Вечер настигал, и солнце принимало ярко-оранжевый, апельсиновый окрас, одаривая все вокруг своей радостью. Для того, что бы несильно отличаться от деревенских девушек, я решила добавить в одежду немного винтажа. Идея моя заключалась в том, что бы декорировать любимую джинсовую сумку кусочками цветочной ткани и разноцветными пуговицами. Для задуманного, мне пригодились отрезы ткани, купленные утром на рынке. Озадаченная идеей, я с головой окунулась в работу. Получилось необычно вычурно, но довольно мило. На сей раз, решила не испытывать психику местных жителей, и потому надела джинсы и свободную голубую рубашку. Удачным завершением образа являлась уже преображенная джинсовая сумка.

      Когда солнечный шар почти спрятался под завесу мутного неба, за мной пришла Агния, наряженная в причудливый, но по-своему красивый сарафан. Без особой траты времени мы преодолели дворы, разделяющие ветхую избу бабушки Арины и добротный терем, где мне предстояло быть гостьей. Оказавшись внутри соседского владения, я быстро миновала прихожую. Переступив порог горницы, приятно удивилась воссозданному домашнему уюту, не смотря на то, что в интерьере отсутствовала мягкая мебель. Ненавязчивой альтернативой последней служили деревянные лавки, украшенные выжженной росписью непонятного смысла, которые располагались вдоль бревенчатых стен, в свою очередь, увешанных картинами, возможно, того самого старого художника. Витая лестница с резными вставками знаменовала вход на второй этаж. Как и следовало ожидать, обстановка была без единого следа современности, просто, но со вкусом.

      Очевидно, что комната была рассчитана для большого количества людей, так как в ней сосредоточилась, вероятно, вся женская половина молодого населения. Девицы разных лет, начиная с возраста Агнии и заканчивая моим, позабыв о заботах и сокровенных разговорах, перевели любопытные взгляды на меня. Кое-где слышался шепот. Боязнью общества или же излишней скромностью я никогда не отличалась, и потому, устроившись на центральной лавке, рядом с Агнией, представилась и завязала