Цифровые души. Руслан Витальевич Галка

добавит в друзья, не дает покоя.

      Он сохранил и распечатал все ее фотографии, рассматривает их в телефоне каждую свободную минуту, и только спустя время понимает, чем она так его притягивает. Пальчики. У нее необыкновенно красивые пальчики – утонченные, длинные, беззащитные. Такие пальцы называют музыкальными, но Ираклий не хочет подбирать эпитеты, а хочет целовать, покусывать, прятать ото всех и любоваться ими в одиночестве.

      Он представляет, как вместе с Наташей гуляет по осеннему городу. Ужасно холодный ветер бьет в лицо. Промозгло, мерзко, но ему все равно – они вместе. Жирное небо – одно сплошное облако, как матрас второго этажа двухъярусной кровати, тяжело висит над головой, не предвещая ничего хорошего. Она в легких перчатках, на которые сверху надеты его теплые вязанные варежки (откуда эти мысли, он никогда варежки-то и не носил). Заходят в кафе и в ожидании липового чая сидят, прижавшись друг к другу. Ее руки в его руках, и он нежно согревает их дыханием, отдавая им теплый воздух, который еще секунду назад был с ним одним целым, рядом с сердцем. Ее щеки покрываются нежным румянцем, то ли стало тепло, то ли он ее смущает, а может быть, ведь все может быть – ей просто приятно.

      Или нет, она читает книгу сидя в потрепанном кресле, какой-то ерундовый детектив, поглотивший полностью. В комнате полумрак, единственный источник света – пожилой торшер, освещающий ее лицо и страницы книги, остальное размыто, как на картине маслом или на фото в портретном режиме смартфона. И вот этот долгожданный момент, рука словно появившись из ниоткуда тянется к губам, не сводя глаз с текста, девушка слегка целует пальчик и переворачивает страницу. Ираклий представляет себя, то тихонько сидящим с ней рядом в ногах пушистым беспородным котом, то висящем на торшере удавом, наблюдающим за кроликом, но старается не дышать, чтобы не пропустить это мгновение – она, губы, пальчик.

      Ираклий тяжело, по-старчески вздыхает, прогоняя фантазии. «Это одержимость, я ведь ничего про нее не знаю: где живет, сколько лет, замужем ли. Фамилию не увижу, пока не добавит в друзья, – думает он. – Все, что знаю – только имя, указанное в профиле, и не факт, что оно настоящее». «Наташа», – произносит он громко, как ребенок, рассказывающий стих в свое удовольствие, пока взрослые не видят. Лицо растягивается в широкой улыбке. Он еще несколько раз повторяет имя и продолжает спуск.

      – Долго же ты шел. Я уже думал ребят за тобой посылать, – окликает грубый голос на выходе из подъезда. Трое мужчин как плотина перегораживают путь.

      – Мы знакомы? – теряется Ир.

      – Конечно. Здорова! – протягивает руку один из них. Ираклий автоматически ее жмет.

      – Вы меня с кем-то путаете, – растерянно отвечает он, почувствовав легкое головокружение.

      – Твоя визитка? – тыкая бумажкой в лицо спрашивает мужик. – Ираклий, решаешь все вопросы. Садись в машину, будем вопрос решать.

      Ир хочет что-то ответить, но немеет язык. Он недоуменно смотрит на руку. На ладони растет капля крови от укола. Тело становится тяжелым, словно он резко