Запомните нас такими. Александр Саблин

себя за плечи и зябко поёжилась:

      – Что «нет»?

      – Разве не она его убила?

      Екатерина посмотрела на меня с неприязнью:

      – Что за шутки?

      – Какие уж тут шутки.

      – Да она с него пылинки сдувала!

      – А вчера убила его секретаршу, – произнёс я.

      Екатерина попробовала изобразить ядовитую улыбку:

      – Из-за пятнадцати миллионов?

      – Да нет, – сказал я, – всё это время деньги находились там, где им и положено было находиться: в рабочем сейфе.

      – Я тебе не верю!

      – А себе?

      Обручева схватила стакан и залпом выпила. Ей явно не хотелось соглашаться с тем, что она услышала.

      – Ты только пересказываешь её версию или сама присутствовала при убийстве? – спросил я.

      Женщина глубоко вздохнула и обречённо выдохнула:

      – Элла приехала ко мне под утро.

      Что-то в этом роде я и предполагал. Я плеснул в рюмку коньяку и чуть ли не силком заставил её выпить. Выпил сам и, показав на телефон, сказал:

      – Позвони ей и предупреди, что мы сейчас подъедем.

      Глянув на меня, она решительно замотала головой:

      – Нет.

      – Бросишь подругу расхлёбывать эту кашу в одиночку?

      Обручева усмехнулась:

      – Можно подумать, что ты собираешься её облагодетельствовать.

      – От меня теперь действительно мало что зависит, – согласился я. – Меня теперь если что и беспокоит, так это как бы она ненароком других глупостей не наделала.

      Я набрал номер городской квартиры Смирновых, а когда никто не ответил, телефон загородного дома. Трубку никто не взял и там.

      Я посмотрел на Обручеву и сказал:

      – Поехали, может, нам ещё удастся с ней поговорить.

      Женщина снова отрицательно помотала головой. На её бледном осунувшемся лице живыми оставались лишь глаза.

      – Ну, как знаешь, – сказал я.

      В прихожей стоял полумрак. Я нащупал дверную ручку и крикнул:

      – Запри двери, подружка может о тебе ещё вспомнить!

      Ответом было молчание. По-видимому, у девочки наступил период раскаяния. Пока это чувство не перегорит, взывать к разуму было бесполезно. Я закрыл двери и, зачем-то повторяя про себя детскую считалку, спустился к машине.

      Глава одиннадцатая

      На свежем ночном воздухе меня передёрнуло. Я запустил двигатель и несколько минут просидел так, глядя в лобовое стекло. Как я ни пытался перетасовывать факты, на всех снимках Элла выходила вне конкуренции. У магазина я остановился и купил спиртного. Минут через десять улицы города с яркими огнями витрин и уличных фонарей сменились плохо освещёнными улочками пригорода. Встречных автомобилей заметно поубавилось, а пешеходы исчезли совсем. Но через некоторое время дорожные фонари замелькали чаще, а за шлагбаумом посёлка света стало столько, что хоть вечеринку устраивай.

      Чтобы мой приезд не стал неожиданностью, я подъехал прямо к коттеджу. Открыл калитку и по выложенному фигурной плиткой тротуару прошёл к крыльцу. Тойота Эллы стояла в глубине двора под навесом. Из приоткрытого окна коттеджа доносилась мелодия «Happy