Оберег рыжего разбойника. Феликс Маляренко

от человеческого взгляда. Вот смотри…

      И тут глаза у Климушки расширились, и увидел он пять волков. Те скалились и смотрели на него жадным взглядом. И медведя, чей рык был слышен в стороне. И даже узрел недовольные глаза рыси. Как бы она не хотела, а Клим её обнаружил.

      – Ну, бывай! – бросил негромко леший. Климушка оглянулся, а тот с лешачонком исчез, будто его здесь не было.

      Собрал Клим немного грибков красноголовиков на жереху. Оглянулся, а темень – хоть глаз выколи. Грибы в земле светились, а в корзине – свет теряли. Луна куда-то закатилась, а жадная сила слизала с небосвода россыпь звёзд.

      Климушка даже озадачился. Куда идти-то? Хоть он ни разу не плутал, а темнота, как во время казней египетских, загустела клюквенным киселём. И чтоб через неё пробиться, нужно было не просто идти, а ещё руками помогать – ветки да кусты с тропинки убирать. А хоть силищи в руках кузнеца от лешачьего дыхания прибавилось, да одна была корзиной занята. И тут кузнец вспомнил – леший его приговоркой одарил, и негромко произнес:

      – Подсоби, лешик, Лексей Лексеич, тропинку-то отыскать! – оглянулся – никакого подсвета не видать. Он ещё раз повторил – то же самое. Неужто надурил волосатый? И всего-то волшебства на один разок хватило. А, может, порядок слов не тот?

      Подумал Клим и произнес ещё раз и погромче:

      – Подсоби, Лексей Лексеич, лешик! – и опять темно вокруг и тишина. И тогда он вспомнил – нужно обратиться вежливо:

      – Лешик, Лексей Лексеич, пожалуйста, подсоби тропинку к дому сыскать! – и тут же перед ним на земле показался свет.

      «Не обманул леший, не обманул…» – обрадовался кузнец. И быстрёхонько, почти бегом – ноги сами понесли без всякой усталости – направился к дому.

      Дурная весть

      Тропинка светилась под ногами до самой деревни, а на околице – пропала. Да и какая-то грозная сила раздвинула тучи, выкатилась луна, и звёзды вновь рассыпались по небосводу от края до края. Климушка опознал свой с резными белесыми ставнями третий с околицы дом и поспешил к нему. У ворог, узнав его, залаяла собачонка Мошка. Налай словно откликнулись – захрюкали поросята и замычала корова Пеструня.

      Клим отворил калитку и увидел при свете луны на крыльце свою молоденькую жену Дуняшу.

      – Беда, Климушка, беда! – запричитала она с порога. – Нас хотят разлучить…

      – Как это разлучить? Кто разлучить? – не понял он.

      – Как кто? Новый барин…

      – Он, что, поместье продать хочет?

      – Не знаю. Он хочет ехать в Неметчину и забрать тебя с собой. А как же я?

      – Какую Неметчину, да где она такая? – он не понимал, о чём речь. – И что ему у нас в лесах не сидится? И охота, и рыбалка, и земля богато родит.

      – Вот пришёл нынче к нам во двор и говорит: «Климке твоему надобно ко мне в имение завтра утром явиться и пущай готовится в дорогу. Поедем в Неметчину. Я там на фройлен жениться хочу».

      – Так его здесь-то никто больно не балует. А уж там, гляди-ка, все на него слетятся,