Хроники Обсервера. Часть I. Город не от мира сего. Сергей Анатольевич Остапенко

цепи и нервы, идущие во все органы чувств. Сначала это до рвоты пугало, но когда попривык, неприятные ощущения исчезли. Выяснилось, что управлять устройством можно с помощью мысленных приказов.

      Принципы его работы я вынужден оставить в тайне, но расскажу куда более важные вещи. Те, что я решил сокрыть, до поры, даже от первых лиц своего ордена. Разобравшись, с чем имею дело, я, естественно, передал находку им. Умолчал только о том, что одну из пластинок, будто отломленную от «шоколадки», я оставил себе. Её содержимое вряд ли представляет большой интерес для ученых или спецслужб, зато трогает моё древнее сердце.

      Не знаю даже, как правильно подойти к рассказу о содержании находки. Как вы уже догадались, я нашёл хранилища информации невообразимо большого объёма. Интерфейс оказался весьма специфическим. С обычными компьютерами взаимодействие происходит посредством программ, неважно, записаны ли они на перфокарту, магнитную поверхность или квантовый носитель. «Увидеть» данные помогают устройства ввода/вывода, например, монитор, голограф или нейровизор.

      Данные же, хранившиеся в «шоколадке», оказались доступны сознанию непосредственно, как его собственный опыт. И этот опыт было невозможно отделить от своего, не отключив шлейфы.

      Сначала я думал, что в мои руки попался всего лишь очень продвинутый компьютер, как и наши аналоги способный подключаться к нервной системе. Но это устройство оказалось не таким простым. Прозвучит витиевато, но эта «ЭВМ» не данные в сознание загружала, а сознание погружала в океан данных. А потом отпускала в плавание, в котором личность чувствовала себя не наблюдателем, а непосредственным участником.

      Впрочем, эта метафора меня не вполне удовлетворяет, я попытаюсь подобрать более адекватное объяснение. Мы до сих пор оперируем моделями и упрощениями реальности. Для наших практических задач этого, чаще всего, достаточно. Но у создателей этого устройства практические нужды, видимо, отличаются от наших. Они ничего не упрощают и не обобщают. Я предполагаю, что они наделены «растровой» памятью. Их сознание не путается в деталях, на которые рассыпается мир, а воспринимает всё окружающее сплошным всеохватным потоком. Поэтому их техника способна зафиксировать и свести воедино все подробные изменения, происходящие в каждом атоме хоть песчинки, хоть галактики. На протяжении миллиардов лет.

      Проще говоря, они могут запросто зафиксировать детальнейшую историю планеты на протяжении целых эонов. У них в архивах, наверное, можно найти исчерпывающие сведения, что происходило в куске конского навоза, который привёз в Новый свет сапог Кортеса. Причём, со дня, когда он ступил на берег, до момента, когда одну его часть, покоившуюся на дне, выбросило вулканом в атмосферу, а другая по пищевой цепочке через червей, рыб, птиц вернулась в Испанию и была съедена с травой потомством лошади, которая когда-то его исторгла.

      В их картотеке, возможно, так представлена история вообще всего.

      И как представлена!