Тайный смысл весны. Наталья Татарин

Ритка, и, зацепившись за поручни качелей, она откинула голову назад так, что волосы спадали почти до земли. Ритка качнулась пару раз и вдруг перестала смеяться. Ее взгляд был направлен вверх, на второй этаж, где располагалось окно моей комнаты.

      – Ты же говорила дома никого нет, – сказал она, продолжая смотреть наверх.

      – Никого. Родители на работе, – ответила я, и тоже подняла глаза к окну.

      – Там кто-то был, – сказал Рита, – Женя, там кто-то стоял и наблюдал за нами.

      – Да ну, ты что, – нервно рассмеялась я, – это Кот. Сидел наверно на подоконнике, вот и тюль зашевелился, или ветер, дом старый…

      Но по взгляду подруги я поняла, что в эти версии она не верит.

      – Женька, я вспомнила, мне же еще надо в одно место успеть, – Ритка соскочила с качелей, подобрала сумку и торопливо поцеловала меня, – созвонимся вечером. Я тебе все про Дениса расскажу. Что и как. Или приедешь сама ко мне…провожать меня не надо, я очень спешу.

      Я попыталась успокоить подругу, что ей показалось, и в доме никого нет, только Кот. Но Ритка нервно засмеялась, ответив, что она ни грамма не боится, и у нее на самом деле куча дел, про которые она вдруг забыла. В расстроенных чувствах я наблюдала, как подруга почти вприпрыжку бежит в сторону остановки. Встреча была безвозвратно испорчена.

      Отойдя от калитки, я повернулась к дому. Красивый, обшитый белым сайдингом, двухэтажный дом внимательно смотрел на меня. Казалось, все окна рассматривают мою персону. Я кожей, каждый волоском, почувствовала этот взгляд. И поняла, что не зайду туда, пока не приедут родители. Я осознала, что страшно боюсь, и пугало меня неведомое нечто, находящееся в доме.

      Прошло почти два часа, прежде чем опустились сиреневые сумерки и на улице заметно похолодало. За это время я успела порыхлить нарциссы, полить тюльпаны, поставить держатели к ягодным кустам. Все это я делала не из-за большого трудолюбия – эту работу надо было сделать еще пару дней назад, а просто потому, что зайти в дом мне было страшно. Но вскоре холод и мой желудок напомнили мне, что в доме гораздо лучше, чем на улице. Я позвонила маме, которая ответила, что приедет домой через час. И просила меня нарезать к ее приходу салат. Я с тоской положила трубку и снова посмотрела на дом. В сумерках он казался больше и еще зловещее. Я села на лавочку перед верандой и посмотрела на дверь. За дверью раздалось душераздирающее мяуканье. Голосил мой любимый Кот. Боже, он сидит весь день дома, один и голодный. Кот снова отчаянно завопил. Глубоко вдохнув, я шагнула к дверям.

      – Клянусь, больше никогда не буду читать Кинга, – пробормотала я, рванув на себя дверь. От страха мои глаза непроизвольно зажмурились, я невольно задержала дыхание, и застыла на одном месте, ожидая, как все чудовища и монстры мира обрушатся на меня. Прошла наверно целая вечность, хотя на самом деле не прошло и минуты, как к моим ногам подбежал орущий кот. Он требовательно крутился вокруг меня. Я осторожно открыла глаза и посмотрела внутрь дома. Никакого Пенни Вайза, жуткого кошака из «Кладбища домашних животных», или утопленной дамы из «Сияния»