Неподходящий жених (сборник). Наталья Нестерова

есть?

      – Не могу пояснить, словарный запас не позволяет. Но вообще-то мы говорили обо мне, несчастном.

      – А ты полностью благополучен? – ухмыльнулась я.

      – Полностью только пациенты сумасшедшего дома счастливы, и то после лекарств. У меня все в порядке, на всех фронтах успешные наступления.

      Он называет «успешным наступлением» свою вялую оборону от натиска жены?

      – Лешка! – догадалась я. – У тебя есть другая женщина!

      – Ничего тебе не говорил, – не без бахвальства ответил он.

      – Которая боготворит тебя? Для нее ты – царь, бог и воинский начальник? Как Ольга в молодости? И давно связь? И не первая, поди?

      – Много будешь знать, – его улыбка перешла в самодовольный смешок.

      – Ларчик просто открывался.

      – Что? – не понял Леша.

      От моего минутного влечения к нему не осталось и следа. Дамский угодник! Козел на капустных грядках. Лешка, конечно, без труда находил… чего там «находил», сами в руки шли – одинокие женщины, которые влюблялись в него без памяти. А чего не влюбиться? Красивый, непьющий, мужественный и нежный одновременно – гремучая смесь для женской души. Гад и сволочь! Любовницы его, поведясь на Лешину якобы-слабость, думали, что оторвут его от семьи, получат в личное долговременное пользование. Дуры! Он к Ольге намертво приклеен. Хотя ее заслуга только в том, что первой на пути встретилась.

      – Настя, какой «ларчик»? – повторил Леша.

      – Который сундук с шутихами.

      – Что? – снова не понял Леша.

      – А тебе Ольгу не жаль? – резко спросила я.

      – Только что ты называла ее мымрой, – напомнил Леша.

      И голосе его прорезалась досада. Половой признак: мальчики, юноши, мужчины не любят, когда им тычут в лицо справедливой критикой, когда напоминают о дурных поступках. Чтобы сносно существовать, мужчина должен внутренне уважать себя более, чем уважают его окружающие. Даже мой сын, неправильно решив уравнение, пыхтит: «Я только знак перепутал, а так – все правильно».

      – Предательством смываешь унижения в семье, зализываешь раны на стороне? – спросила я, оставив без внимания Лешин упрек.

      Ответа я не получила – мы подошли к Машиному дому.

      Элементарная вежливость диктовала, что Ольгу и Лешу с дочерями следовало пригласить в Москву. Девочки – пожалуйста. Но терпеть бесконечные жалобы Ольги? Или смотреть на физиономию доморощенного Казановы?

      Если моя деликатность хромала, то у Ольги отсутствовала напрочь.

      – Выберемся к тебе обязательно, – пообещала Ольга. – Давно я в Москве не была.

      – Конечно, – без энтузиазма отозвалась я. – Показать девочкам столицу.

      Мы попрощались, вошли в подъезд. Поднявшись на два этажа, в окно на лестничной площадке я увидела удаляющиеся фигуры Ольги и Леши. Он обнимал ее за плечи, она держалась за его талию – сладкая парочка, да и только.

      У Ольги мы от чая отказались, пили его с Маняшей дома. Сестра заварила какие-то травки, угощала меня чудными вареньями и желе собственного производства – из