Штурман Фрося. Михаил Васильевич Водопьянов

Зенитки палили наперебой. Кабину так ярко осветило, что летчику ослепило глаза и он перестал различать показания приборов. Невозможно разобрать, какая скорость, правильно ли идет самолет.

      Стараясь уйти от прожекторов, летчик снижал машину, развивая бешеную скорость. Наконец ему удалось уйти от ослепляющих лучей, и он увидел, что летит со скоростью трехсот пятидесяти километров, а до земли осталось всего метров пятьдесят.

      Сейчас машина врежется в землю… Холодный пот выступил на лбу у пилота. Он резко рванул штурвал на себя и, над самой землей выровняв самолет, пошел в сторону.

      В это время Михайлову бортмеханик доложил:

      – Пробиты баки! Бензин вытекает! Немедленно надо садиться!

      Но куда? Ведь ничего не видно.

      Летчик осветил землю своими фарами. Под самолетом он увидел кустарники и овраги. Сесть негде… Командир резко развернул самолет и решил тянуть на аэродром – будь что будет… И вдруг заметил на краю оврага более или менее ровную площадку. Михайлов не задумываясь повел машину на посадку. Самолет коснулся земли, летчик выключил моторы и нажал на тормоза. Перед самым оврагом машина остановилась. Не успели люди порадоваться благополучной посадке, как раздался женский голос:

      – Руки вверх!

      – Да мы свои…

      – Руки вверх! Стрелять буду!

      Ничего не поделаешь, пришлось поднять руки.

      К самолету подошли несколько девушек.

      – Обыскать! – скомандовала одна.

      Девушки отобрали у всех пистолеты.

      – Нефёдова, – командует все та же, – беги к командиру, доложи, что наша батарея сбила фашистский самолет. Экипаж взят в плен.

      – Есть, товарищ старшина, доложить командиру!

      Девушка козырнула, повернулась круго́м по всем правилам воинской дисциплины и помчалась выполнять приказ.

      – Послушайте, товарищ старшина, – сказал тогда полковник, – вы же видите, что мы не немцы. Посмотрите на самолет – на нем красные звезды. Мы вам сейчас предъявим документы.

      – Мало ли что звезды да документы! Это все сделать можно. А зачем вы бросали на своих бомбы, если так?

      – У нас пассажирский самолет, – вмешался тут Михайлов. – Какие же могут быть бомбы?

      – Прекратить разговоры! – заявила старшина. – Там, на батарее, разберемся.

      Пошли на батарею. По дороге полковник, летчик и бортмеханик, которые были очень довольны благополучной посадкой, начали вслух обсуждать свое положение.

      – Вот это здорово, товарищ полковник! – сказал Михайлов. – Вам приходилось когда-нибудь в плен к своим попадать? Я – в первый раз!

      – А девушки – молодцы! – ответил полковник. – И стреляют неплохо, и принимают хорошо. Только не очень вежливо!

      – Как это – неплохо стреляют? – вмешался бортмеханик. – Очень даже здорово! Вы посмотрите на машину! Хорошо еще, что они нас не продырявили.

      Девушки шли всё это время молча и не показывали виду, что разговор касается их. Когда дошли до командного пункта, старшина доложила:

      – Товарищ командир! Эти люди