Штурман Фрося. Михаил Васильевич Водопьянов

седатель сельсовета

      Фронт проходил между Тулой и Орлом. Я летел с подмосковного аэродрома на передовую. Погода была хорошая, дул попутный ветер, и я очень быстро добрался до места назначения. Часа через два я уже возвращался в свою часть.

      На этот раз лететь было намного труднее. Ветер, дувший прямо в лоб самолету, усилился. Скорость сократилась вдвое. Значит, должно уйти вдвое больше бензина.

      Я мысленно подсчитал количество горючего и понял: хватит, но в обрез. Чтобы сократить расстояние, решил идти бреющим полетом напрямую. Лечу около трех часов. Впереди блеснула Москва-река. Отлично! Скоро наш аэродром.

      А пока иду над густым лесом. Самолет сильно болтает. Внизу проплывает какое-то село, не обозначенное на карте. Сразу же за селом – снова лес.

      Вдруг останавливается мотор: кончился бензин. К счастью, слева, недалеко от села, я заметил небольшую лужайку и благополучно сел.

      Вылез из самолета, вижу: из села со всех ног несутся ребятишки. Первыми подбежали два загорелых пионера. Спрашиваю:

      – Есть ли тут поблизости телефон?

      – Есть! – радостно отвечают они. – Видите дом с красной крышей? Это сельсовет. Оттуда можно позвонить.

      Около сельсовета я встретил двух девушек. На вид им было лет по шестнадцать-семнадцать, не больше. Одна – светлая, с широко открытыми серыми глазами на круглом полудетском лице – спросила меня:

      – Вы в сельсовет, товарищ летчик?

      – Да. Хочу позвонить в свою часть.

      – А как вы сюда попали? – Ее лицо стало строгим и немножко важным.

      «Какие дотошные девчонки! – раздраженно подумал я. – И что им за дело? Нашли время допрос снимать!»

      Но я ответил спокойно и даже шутливо:

      – Вы же видели: самолет сел на вынужденную…

      – А вы не серди́тесь, – ответила другая. – Сами понимаете – война…

      В это время снова вмешалась решительная девушка с детским лицом и категорически предложила:

      – Предъявите документы!

      – А вы, собственно говоря, кто будете?

      – Председатель сельсовета!

      Признаться, я чуть не ахнул вслух. «Да, – думаю, – вот что делает война… Ведь это же еще школьница, а на такой важной выборной должности…»

      Пока я с сожалением смотрел на этого председателя, девушки рассмотрели мои документы.

      Тут одна говорит другой:

      – Шура, ведь это же товарищ Водопьянов!

      Вижу, мой председатель немного смутился, но достоинства не теряет и говорит мне спокойно:

      – Пойдемте, я позвоню сама. Телефон у нас капризный – не всех слушается.

      В часть мы дозвониться не сумели, но сообщили о вынужденной посадке секретарю райкома.

      Он прислал за мной машину, и, оставив самолет под охраной колхозников, я уехал.

      Но мое знакомство с председателем сельсовета на этом не кончилось.

      На другой день я вернулся за самолетом. Меня ждали. В клубе было празднично убрано. Колхозники попросили меня рассказать, как воюют наши летчики.

      Потом Шура Савёлова, как настоящая хозяйка, стала меня знакомить с сельским, как она сказала, активом.

      – Вот наш секретарь сельсовета, – подвела она меня к почтенному старику с длинной бородой, похожему на старую икону. – А вот наши председатели колхозов и члены правления, – представила она мне других.

      Все чинно кланялись мне, я – им.

      Потом я увидел в стороне группу смеющихся девчат. Шура подводит меня к ним:

      – А это наши лучшие колхозные бригадирши.

      Бригадирши сделали серьезные лица и торжественно протянули мне руки.

      Но вот перед нами сидит на лавке, как воробьи на телеграфном проводе, целая стайка подростков.

      – Это, – сказала Шура, – молодые помощники механиков и трактористов.

      Батюшки ты мои! У этих трактористов ноги висят в воздухе, до полу не достают…

      Глубокая горечь охватила мою душу: вот, думаю, что сделала война… Признаться, мне было от души жаль эту молодежь, на плечи которой легла столь ранняя ответственность.

      Но чем дольше и внимательнее присматривался я к молодым колхозникам, чем больше разговаривал с ними, тем на душе у меня становилось радостней и легче. Сознательно, с огромной любовью трудились они для своей Родины.

      – Мы так считаем, – сказал один парнишка, – что каждый мешок зерна – это лишняя бомба на врага. Правильно? Или, может, два считать надо?

      Мы долго дружески беседовали с колхозниками. Старики очень хвалили председателя сельсовета.

      – Молода, а толкова, – говорили они солидно. – При ней у нас сельсовет лучшее место в районе занял. А ведь только в прошлом году школу окончила…

      Я все с бо́льшим уважением смотрел на эту девушку, которая заставила людей намного старше ее не только полюбить, но и уважать