Название | Либерализм как слово и символ. Борьба за либеральный бренд в США |
---|---|
Автор произведения | Рональд Ротунда |
Жанр | Юриспруденция, право |
Серия | |
Издательство | Юриспруденция, право |
Год выпуска | 0 |
isbn | 978-5-91603-677-0 |
В России, как и в США, важно уметь «запрыгнуть в первый вагон», или «попасть в струю». Завладев ярлыком «большевики», Ленин определил восприятие аудитории: теперь о ленинской фракции думали как о фракции, поддерживаемой большинством.
Неслучайно во время войны во Вьетнаме[27] администрация США называла бомбардировки Северного Вьетнама рейдами «защитного возмездия». Такой глагол, как «защищать», имеет более благоприятные коннотации, чем более грубый «бомбить». Ввод войск США в Лаос[28] был «вступлением» – слово, звучащее гораздо более сдержанно, чем традиционное понятие «вторжение». Отступление стало «мобильным маневром», и подразумеваемое значение поражения, таким образом, отчасти потерялось. Поскольку термин «военные советники» начал приобретать негативные коннотации, имиджмейкеры поменяли этот ярлык на «команду доставки наблюдателей»[29]. Убить вражеского шпиона стало звучать более аккуратно – «ликвидировать с исключительным ограничением»[30]. А дефолиация[31] была названа более нейтрально – «программой контроля ресурсов»[32]. В 1968 г. журнал «Ами дайджест», цитируя начальника Военно-судебного управления, утверждал, что противостояние во Вьетнаме представляет собой «международный вооруженный конфликт», а не войну[33].
Не так недавно противники дискриминации по признаку пола признали, что для того, чтобы изменить отношение людей к женщинам и роли женщин в обществе, необходимо изменить используемые слова: председатель комитета (chairman) – это «председательствующее лицо» (chairperson), секретарь больше не «девушка». На первых порах изменение слов может быть только симптомом нового отношения к дискриминации по признаку пола. Но цель этой словесной игры – повлиять на будущее отношение к гендерным стереотипам.
Современные лингвистические исследования поддерживают эту теорию: язык вообще и символы в частности формируют способ мышления людей. Люди думают и говорят, используя слова, и даже когда они думают без использования слов, используя лишь «идеи», язык все равно структурирует их мысли. Изучив языковые модели хопи (язык американских индейцев) и некоторых современных европейских языков (главным образом английского, французского и немецкого), Бенджамин Уорф пришел к выводу, что даже такие весьма абстрактные понятия, как «материя» и «время», «не даны в субстанционально одинаковой форме посредством опыта всем людям, а зависят от природы языка или языков, через которые развились»[34]. Другой лингвист, Эдвард Сепир, по сути, приходит к такому же выводу: «Хотя те, кто изучает социальные науки, обычно считают, что язык не имеет
26
27
28
По мере развития событий войны во Вьетнаме последняя оказалась переплетена с шедшими параллельно гражданскими войнами в
29
См. например:
30
В оригинале to terminate with extreme prejudice – эвфемизм для приказа совершить убийство. Точного перевода на русский язык не существует. Выражение строится на игре слов: terminate with prejudice означает «увольнение с ограничением», т. е. увольнение, после которого работник не может работать в близких сферах; в настоящем тексте слово terminate используется в значении «ликвидировать». То есть подразумевается, что после такого – extreme – «увольнения» человек никогда не сможет занимать должность в силу смерти. Выражение начало применяться в военной разведке во время Вьетнамской войны. –
31
Под
32
Time, November 6, 1972, p. 36.
33
Army Digest, April 1968.
34
Цит. по: