Джоконда улыбается ворам. Евгений Сухов

она, эта рама. Мы не стали ничего убирать.

      – Единственное благоразумное решение, – буркнул комиссар, осматривая раму. – Андре, – обратился он к одному из сопровождавших его полицейских, круглолицему, с тоненькими усиками, – посвети сюда, хочу повнимательнее осмотреть место.

      – Хорошо, господин комиссар.

      Вытащив из нагрудного кармана блокнот, он вырвал из него несколько листочков и чиркнул зажигалкой.

      – У нас здесь свет, господин комиссар, – напомнил хранитель.

      – Да какой это свет, – махнул рукой Лепен, – убогость одна.

      Заполыхала бумага, ярко освещая пространство. На раме отчетливо выделялся след большого пальца.

      Префект внимательно осмотрел раму, рассчитывая отыскать какие-то дополнительные улики, и, видно, не обнаружив таковых, произнес:

      – Снимите отпечаток и передайте его для исследования. Не очень-то я верю во все эти новые исследования. Но кто знает, может, это именно тот случай, когда они принесут пользу.

      Обсыпав порошком оставленный след, сняли отпечаток.

      – Где тут поблизости лестница?

      – В десяти метрах отсюда.

      – Пойдемте туда.

      Спустились по лестнице на первый этаж. Осмотрев пролеты, комиссар увидел ручку, лежавшую на ступенях. Подняв ее, неодобрительно хмыкнул.

      – А ручка-то от этой двери.

      – Все так, господин комиссар, – отозвался инспектор.

      – Зачем же он ее отворачивал?

      – Наверное, заедал язычок замка.

      – А еще для того, чтобы никто не смог открыть дверь, – заметил комиссар.

      – Замок здесь и в самом деле заедает, – подал голос главный хранитель. – Я распорядился, чтобы слесарь посмотрел эту дверь.

      – Нужно будет взять показания у этого слесаря, – обратился комиссар к инспектору, – может, он что-нибудь расскажет про преступника.

      – Допросим, господин комиссар, – с готовностью отозвался Франсуа Дриу. – Посмотрите на замок… Взломщик отворачивал здесь шурупы, пытался снять замок.

      – Все верно. Вот отсюда он и вышел. И даже никто не заметил! Так чего мы тут торчим? – недовольно спросил комиссар у главного хранителя, стоявшего на лестнице. – Пойдемте!

      – Куда изволите?

      – Ясное дело, на чердак! – хмыкнул комиссар полиции. – Или вы только по паркету любите ходить?

      Комиссар оказался невероятно дотошным, за те восемь часов, что он провел в Лувре, уже не отыскалось более ни одного уголка, куда бы он не заглянул. Пачкая клетчатый сюртук, он заглядывал в самые затаенные места на чердаке и здорово перепугал голубей, обитавших под крышей несметными стаями. Затем префект спустился в подвал и долго бродил между канализационными трубами. А в одном месте потревожил даже бродяг, отыскавших для себя ночлег среди груды сложенного металла. Бродяг препроводили на свет, а люк, через который они спускались под землю, заварили. В другом месте Марк Лепен обнаружил небольшую течь и велел подойти ближе хранителю музея. Обутый в лакированные штиблеты на тонкой подошве,