Булгаковиада. Владимир Рецептер

он сам играл Короля и управлял подданными.

      – А я и сам не знаю, что здесь играть, – хитрил он.

      – Я была аполитична… Я слишком долго верила в идеи социализма, – сокрушалась Тарасова через много лет. – А в «Мольере» была тема власти, отношений власти и искусства… Я делала кульбиты и не очень понимала, верней, совсем не понимала, как тут быть!..

      – Тебе досталась чудная роль, – сказал Р. – Только сапожник может позволить себе справедливость… Отец Сталина был сапожником, может быть, поэтому и шут – башмачник?..

      – Да, ты знаешь, Володенька, в газетах написали, что у Олега Басилашвили были репетиции и съемки по Булгакову, а он вдруг упал в обморок, и у него совсем пропал голос!..

      – Это преувеличение, Танюша, – сказал Р., – я говорил с ним на днях, он в хорошем настроении, ходит на озвучание и пашет вовсю…

      – Да?.. Ну слава богу!.. А то я заволновалась. Понимаешь, это ведь Булгаков, это связано с Воландом, и становится страшновато…

      Успокоив Таню Тарасову, Р. обеспокоился сам.

      Когда Олег болел в прошлый раз, кто-то из папарацци проник к нему в больницу, стал делать фотки через стекло палаты и выдал плачевную картинку на весь городок. Почти в то же время Р. схлопотал операцию на сердце, и они с Олегом обменивались свежими впечатлениями.

      – Прекрасная еда в больнице, не правда ли? – спрашивал Р. – Не удалось ли вам, сэр, отведать вареную морковь с военной селедкой?

      – Нет, сэр, – отвечал Бас. – Мясо мне было запрещено, а сельдь, как вы знаете, мясо…

      – Разумеется, сэр. Так же как и морковь.

      – Да, но о моркови продолжается спор, тогда как каши рекомендуются всеми. Три каши в день – вот чем я горжусь, сэр.

      – Но, сэр, не было ли у вас от каш каких-нибудь затруднений?..

      – Нет, сэр, никаких затруднений, кроме обычного сна. Я спал только днем. Вся ночь уходила на подготовку.

      – Слушай, – сказал Р. – Операция – хорошая встряска, я тоже сплю днем.

      – Володька, – сказал Бас, – может, не стоило делать никаких операций?

      – Может быть, – сказал Р. – Но вряд ли я поддержал бы эту беседу… А теперь я могу сказать: прекрасное утро, сэр, не правда ли?

      – На редкость, на редкость удачное утро, сэр!..

      Телефон Олега почему-то не отвечал, и Р. решил позвонить режиссеру Володе Бортко. Через два часа тот заехал за артистом Р. после работы на своем навороченном БМВ и повез к себе на Подковырова.

      Калифорнийское красное вино «Айронстоун» шло хорошо, озвучание тоже двигалось полным ходом, но сегодня Басилашвили в городе не было, он уехал в Москву играть свою антрепризу.

      – Володя, – спросил Р., – что это за история про Олега? Падение в обморок, потеря голоса, газетные крики?..

      – Володя, – отвечал Бортко, – это чепуха. Ну, немного охрип…

      – Отчего же такой шум?

      – Это не шум, а раскрутка. Есть люди, которые это проплачивают…

      – Ты что, серьезно? – удивился Р.

      – Я тебе говорю, – солидно подтвердил Бортко, и чем серьезнее он говорил, тем больше это было похоже на розыгрыш в духе