Булгаковиада. Владимир Рецептер

художественное преувеличение, но именно удары по презервативам создавали необходимый таинственный гул. Каравайчук задавал импровизационные задачи, пел на фоне оркестра своим высоким голосом, и его сольные причитания возвышали душу.

      Музыка к спектаклю была прекрасна и неповторима.

      Так же, как декорация Кочергина.

      Каково же было удивление звукооператора Рюрика Кружнова, ведущего спектакль согласно партитуре, когда ту же музыку и, кажется, ту же запись он чутким ухом уловил в новом фильме Киры Муратовой…

      Рюрик обиделся и сказал об этом Сереже Юрскому.

      Но Юрский уже и сам видел муратовскую картину и, удивившись прагматизму нашего небожителя, успел обидеться сам…

      В папочке под номером 63 артист Р. открыл для себя три письма Михаила Афанасьевича Булгакова в БДТ и, конечно, ахнул…

      Прочтя и перечтя письма и лежащие здесь же документы, Р. вернулся домой и стал листать одну за другой накопившиеся у него книги Булгакова. Они и восстановили полузабытую историю взаимоотношений писателя и любимого театра, отразившуюся в письмах Михаила Афанасьевича его другу и летописцу Павлу Сергеевичу Попову…

      Но была ли когда-нибудь опубликована переписка Булгакова с театром?..

      Что происходило в начале 30-х годов в ответственных кабинетах и за кулисами на Фонтанке, 65?..

      Как складывался этот печальный и увлекательный сюжет во всех его исторических и почти недоступных подробностях?..

      Вот какие вопросы волновали артиста Р., несмотря на то что в спектакле «Мольер» он занят не был…

      – Олег, ты знал, что у «Мольера» в БДТ была давняя предыстория? – спросил артист Р. артиста Б., то есть Басилашвили, который в день этого разговора по странному стечению обстоятельств озвучивал себя в роли булгаковского Воланда, завершая работу в фильме «Мастер и Маргарита».

      – Нет, тогда мы об этом понятия не имели… Я узнал гораздо позже, когда появились дневники Елены Сергеевны, воспоминания Ермолинского…

      – Письма Булгакова Попову…

      – Да, письма Попову…

      – А как ты думаешь, Сережа знал? – Р. имел в виду Юрского.

      – Нет, думаю, тогда и он не знал, – уверенно сказал Басилашвили…

      – Ты уже в порядке?.. Хвори прошли?..

      – Да, да, вполне!..

      О судьбе булгаковских писем стоило спросить у знатоков, тех, кто всерьез и в соответствии с правилами науки занимался литературным наследием Михаила Афанасьевича.

      У Смелянского?..

      Но Анатолий Смелянский более всего ориентирован на МХАТ…

      У Мариэтты Чудаковой?..

      Да, конечно, она у нас по праву первый булгаковед: и биограф, и знаток творчества, и публикатор…

      Р. позвонил в Москву и сказал Мариэтте Омаровне, что, кажется, нашел три письма Булгакова и хочет уточнить степень их известности. Чудакова стала нервно выяснять датировку писем, рукописны ли они, кому адресованы и пришлет ли Р. эти тексты ей сразу же, то есть до публикации, потому что