Глаза во тьме. Галина Гордиенко

для слабаков или маменькиных сынков.

      А во-вторых, и это бесило Лену больше всего, – почему сойти с ума должны были оба?!

      Вот и сейчас, услышав Гришкин лепет о каких-то там картинках, Лена только обозлилась: а она-то тревожилась! Идеи Лапшина и тем более его опасное воодушевление имели обычно плачевные результаты. Не для самого Гришки, разумеется. С него-то как раз все как с гуся вода!

      И Сергея объяснения приятеля успокоили. Облегченно вздохнув, он посмотрел на часы и подмигнул Дине. У него вдруг появилась неплохая идея. А что? Не одному Гришке их вечно разыгрывать!

      Сергей с тяжелым вздохом намотал на шею ненавистный шарф и натянул на себя оба одеяла. А потом попросил Дину позвать Карповну.

* * *

      Карповна пришла моментально. Наверное, решила, что с Сергеем что-то случилось. А ведь Дина бежала всю дорогу следом и горячо уверяла:

      – Честное с-слово, он в порядке! Обычная п-просьба, и в-все…

      Но Карповна все равно волновалась. Из-за Гришки, понятно. Мало ли что этот непоседа мог выдумать? А Сереженька, по твердому убеждению Карповны, вечно шел на поводу у рыжего негодника. Ну, мягкий у мальчика характер, что тут поделаешь…

      Увидев Сергея на месте и даже с шарфом на шее, Карповна слегка успокоилась. Зато приняла просьбу Сергея в штыки: подумать только, у мальчишки первый день нет температуры, и он сразу же затребовал свои картинки! А ведь ему еще отлеживаться и отлеживаться, врач твердо сказал – нужен постельный режим.

      Карповна наотрез отказалась принести в комнату больного «проклятые рисунки». Ведь именно из-за них Сергей забывал обо всем. И даже о собственном здоровье! Вспомнить только, что было с мальчишкой несколько дней назад, до чего он себя довел…

      И Карповна вдруг стала жаловаться ребятам на жизнь. И на Сережину безответственность. Не со скучной стариковской обстоятельностью, а артистично и самозабвенно. Выкладывая о всех волнениях последних дней.

      Ошеломленные ребята с трудом улавливали нить горестного повествования. Наконец Гришка не выдержал и потрясенно воскликнул:

      – И что, Серый с температурой за сорок писал?!

      – Вот именно! И пока не закончил свою картину, мы с его отцом ничего не могли сделать. Он как с ума сошел, видели бы вы его лицо, а уж глаза…

      Карповна вдруг всхлипнула:

      – Всю ночь кистями махал, вы только подумайте! Без отдыха. Мы с его отцом едва с ума не сошли…

      – Ага, – мрачно заметил Сергей, – зато потом…

      – Что «потом»? «Потом» настало только утром, когда ты окончательно свалился!

      – Вот-вот, а вы с папой этим воспользовались…

      – Да что они сделали-то? – закричала ничего не понимающая Лена.

      – А ты не догадываешься? – грустно усмехнулся Сергей.

      Гришка обвел комнату друга взглядом и понимающе резюмировал:

      – Ясненько – кисти с красками отобрали. И мольберт.

      – И не отдам, – воинственно выпятила грудь Карповна.

      – Да никто ж не просит, – просипел Сергей.

      Он