Букет из шоколадных роз. Анна Филиппова

за ухо – это был ее обычный жест в любой стрессовой ситуации – и отставила в сторону бокал с шампанским.

      – С Бернаром случалось что-то ужасное, – продолжала я, – боюсь, мы больше никогда его не увидим.

      Глава 7

      Вивьен

      Я проснулась от солнечных лучей, пробивающихся в комнату сквозь полупрозрачные занавески. Ивонн поселила меня в комнате Камиллы. Здесь все было обставлено мебелью фисташкового оттенка, а из окна открывался вид прямо на Музей Средневековья. Мне было немного неудобно перед Камиллой. Она отправила меня в свое время, чтобы я встретила Бернара, а вышло так, что я заняла ее место. Ивонн было одинако. Она потеряла всех своих близких. За один день ее жизнь изменилась так сильно, что она даже не смогла осознать того, что с ней произошло. Я дала себе обещание, что стану ей хорошим другом. Она ведь нуждалась в поддержке гораздо больше, чем я.

      Я приподнялась с постели, протерла глаза и внимательно осмотрелась по сторонам. Когда накануне вечером моя голова коснулась подушки и я почувствовала, как мой мозг начинает отключаться, у меня вдруг возникло ощущение, будто все то, что мне довелось пережить за последние несколько суток: разговор с Камиллой, путешествие в двадцать первый век, встреча с мамой Бернара может оказаться просто фикцией. Однако все было правдой. Я проснулась в комнате, где когда-то жила Камила, а с кухни доносился запах свежих тостов.

      Я вспомнила, что у меня нет ни чистого белья, ни домашней одежды (я ведь путешествовала налегке), как вдруг мой взгляд остановился на пуфике, стоящем прямо у окна. На нем лежала розовая пижама, по всей видимости, принадлежавшая Камилле, и постиранное белье. Ивонн обо всем позаботилась. Кажется, у меня появилась мать, которой мне так не хватало в детстве, в юности и даже в молодые годы.

      Я облачилась в пижаму, сделала пару вращательных движений руками и услышала голос Ивонн, который доносился с кухни. Предположив, что она разговаривает со мной, я спешно вышла из комнаты. Когда я вошла на кухню, то обнаружила, что Ивонн, в самом деле, разговаривала, но не со мной. У нее в руках был маленький черный аппарат, видимо, исполняющий функции домашнего телефона.

      – Я просила тебя не звонить мне, Лоретт, – сурово произнесла Ивонн в аппарат.

      Я угадала. Маленький черный аппарат исполнял функции телефона. Наверняка, его можно было выносить с собой на улицу. Удивительно. Прошло каких-то несчастных шестьдесят лет, а жизнь обычных людей так круто изменилась.

      Ивонн была крайне недовольна, говорила раздраженным тоном и даже не сразу заметила, как я вошла.

      – Я не хочу ничего слышать о Бернаре, – продолжала Ивонн. – Я уверена, с ним все хорошо.

      Бернар. Она говорила о нем так, словно не желала признавать очевидного. Похоже, у нее были иллюзии относительно того, как сложилась его судьба. Она желала верить, что с ним все хорошо. Что ж, я ее понимала. Если бы мне сообщили, что с Бернаром случилось нечто необратимое, я бы не смогла с этим смириться. Но я пребывала в абсолютном