Орден. Михаил Каменев

кромешного тумана высунулись две костлявые кисти и протянулись к нагой груди храмовника:

      Ты послужишь нам, справедливый оракул! Придет время, и ты пожертвуешь всем ради Культа! Потерпи еще чуть-чуть…

      Когтистая длань без проволочек вошла в неприкрытую грудь, как нож в масло, и вырвала трепыхающееся сердце мычащего узника.

      Туорэм неистово завопил, разглядывая бьющийся орган в руках безумца. На его красном сердце плыл тот самый знак, который показался в столовой. Только теперь его окончания шевелились, как острые иглы – они материализовались и впились внутрь мышцы, высасывая живительные соки.

      Иди ко мне, вестник рока! Иди, и выполни свою миссию!

      Все заволокло убивающим огнем, уносящим пространство прочь. Тури почувствовал, как невыносимый костер испепеляет кожу, превращая ее в прах. Душа вырвалась и полетела сквозь клубы пепла. Он пронёсся мимолетной звездой, достигая неба, устремился в низ, пробивая толщу земли. Встал, как ни в чем не бывало. Огляделся по сторонам – перед ним мерцала арена Ордена цитадели Дурнхар. Повсюду тянулись красные струйки крови…

      Возник лысый Маттэ с колотыми ранами на шее, ниже узкого подбородка и маленькой челюсти. Злобная мина по-прежнему изливала наружу неприязнь и негодование. Сабленосец встал с окропленной земли, прислонил десницу к ране и отправился на роковую встречу. От рельефных мускул волнами поднимался пар, будто послушник вышел из бани на лютый мороз. Босяк небрежно почесал голый череп, сплюнул на песок потемневший сгусток и с ужасным хрипом вымолвил:

      – Альтор говорил: «Ты обязан выполнять распоряжения кардиналов и сановников в части обучения, однако свободен в вопросе самоопределения». Но ты добровольно выбрал убийство, Тури! Ты выбрал умертвить меня, хотя раньше презирал даже мысль об убийстве! Ты лицемер! Жалкий, трусливый лицемер! За это я буду терзать тебя в аду до конца мироздания!

      «Вполне заслуженно, если подумать. Вот только мы редко получаем, то что заслуживаем».

      Маленькие бездны, посаженные близко к носу, сверлили нутро, а затем загорелись пламенем преисподней.

      – Все, кто тебе был дорог – здесь… И твоя мать тоже здесь! Настоящая, а не та шлюха, что ты выдумал! Банальная легенда.

      «Зато действенная… Стоп! Откуда ты узнал?»

      Тури сжал кулаки и двинулся в сторону неприятеля, да только первый же шаг намертво пригвоздил непослушные ноги. Тело перестало подчиняться.

      – Кажется, – Маттэ расхохотался, – ей здесь даже нравится!

      Недруг подошел. Кривой перст щелкнул по незажившей расселине на брови. Алая жидкость засочилась.

      – Неудачник!

      «Пиши пропало…»

      Туорэм закостенел, не сумел открыть рта, – закряхтел от невыносимой боли. Обидчик разинул пасть в неистовом крике и рассыпался на сырой грунт подобно белым хлопьям пепла. На вспотевший лоб залезали спутанные локоны. Тури зажмурился, создавая на коже множественные