Ворон и радуга. Книга вторая. Надежда Черпинская

разве он сам не прямо доказательство существования чудес. Он столько раз уже должен быть отправиться за Грань, но снова жив, здоров и весел.

      И всё-таки история, поведанная Миланейей, слишком смахивала на бред. Ага, или на нелепое враньё.

      Но, если эта странная рыжая гостья солгала лэгиарнам, чтобы попасть в Вольный лес, то на кой ей было придумывать такую чушь? Не проще ли было сочинить байку о том, что всех её родных убили упыри-северяне? Наир – добрая душа – всё равно бы пожалел и пригрел. Тем более она и сама, похоже, обогреть Ушастика не прочь.

      Ещё важнее вопрос: зачем? Зачем ей вообще надо было попасть в Лэрианор? Настолько надо, что она наплела всю эту ахинею, одежду какую-то странную нацепила. А может быть, и в плену у северян эта Настия оказалась тоже не случайно? Он же вот пошёл в темницу Хиклана специально, чтобы к Лиэлид на приём пригласили.

      Ох, Ворон, этак ты её скоро признаешь посланницей Владетеля Мрака! А что ещё думать?

      Странная девчонка, странная история, странное появление в Лэрианоре. А самое странное – что Лиэлид (сама по себе тоже странная) про это странное появление странной девчонки странным образом узнала откуда-то заранее. Есть над чем поломать голову, атаман!

      От этих тайн и странностей кровь уже кипела, и так хотелось их разгадать скорее, что Эливерт едва сдерживался, чтобы не побежать. Он даже срезал путь – ушёл с тропы, вывернул к домику лэгиарна прямо из леса, обогнул огромную кряжистую сосну и замер от неожиданности.

      На полянке у крыльца дома Наир бился на клинках с… девчонкой.

      «ОНА!» – громыхнуло где-то слева в груди.

      Шустрая, вёрткая, гибкая как лоза, девица скакала белкой, безжалостно нанося удары «сыну леса». Тот только закрываться успевал. Неуклюже, смешно. А ведь у Наира нечеловеческая скорость и ловкость, да и опыта боев хватает в его годы.

      А вот она словно танцевала, а не дралась. Эливерт глазам своим не верил. Как и приятель Наира Атарей, что наблюдал за дружеской дуэлью с крыльца, почти не дыша.

      Взгляд невозможно оторвать от этих скользящих, изящных движений, от статной гибкой фигуры, от летящих рыжих волос, ярких, как закатное солнце, от длинных стройных ног, облачённых в такие непривычно узкие штаны. Да, в Кирлии такое точно не носят – брюки так обтягивали её бедра, что воображение легко рисовало, как она должна выглядеть вовсе без них.

      Эл не сдержал изумлённого вздоха: рыжая, изловчившись, ужалила будто оса замешкавшегося Наира. Меч упёрся ему в грудь. «Сын леса» застыл, с опаской покосившись на острие лезвия.

      А она улыбнулась победоносно. Щеки горели румянцем, глаза, переполненные восторгом, сияли тысячей солнц. И ветер шаловливо играл золотыми локонами.

      Да кто же она такая?!

      Девушка опустила меч, смущённо улыбнулась в ответ на похвалу ошеломлённых лэгиарнов.

      – Ты ведь нарочно?

      В её голосе Эливерту почудилось искреннее неверие в собственную победу.

      В её чарующем голосе…

      Ворон