Пармские фиалки. Ричард Брук

ее в щеку. Та довольно захихикала, но поцеловала в ответ не мэтра, а своего соседа по правую руку, и как-то само получилось, что поцелуи пошли передаваться по цепочке, от одного к другому, и через минуту целовался и обнимался весь зал – вроде бы в шутку и по-дружески… но температура вечера сразу подскочила на несколько градусов. Никто больше не испытывал усталости, зато веселье охватило даже мрачно настроенных немцев, обособленно сидящих на другом краю стола.

      Граф де Сен-Бриз, что с начала ужина сказал едва ли десяток слов, и то в ответ на обращенные к нему комплименты и благодарности, сжал в руке вилку, испытав немедленное желание воткнуть ее наглому парню в мягкое место. Да как он смеет хватать его сына на виду у всех?.. Невиданная наглость и распущенность! Хорошо еще, что Эрнест оказался на высоте и сам пресек покушение на свое тело.

      – Мсье Пикар! Вас ведь так, кажется, зовут? Прошу вас вспомнить о правилах приличия и не нарушать их, пока вы находитесь гостем в моем замке! – негромко, но с нажимом проговорил он, глядя на молодого человека в упор и с такой неприязнью, словно тот был насекомым-вредителем, пробравшимся в заповедный сад.

      Роже, обескураженный резким отказом Эрнеста принять его искренние поцелуи, стушевался под гневным взором Сен-Бриза-старшего, и начал по-мальчишески оправдываться:

      – Ээээ… месье граф, простите… извините… я немного погорячился… это все бургундское! В голову ударило…

      – Ну так закусывайте хорошенько! Или разбавляйте водой, если голова слабая. – сердито посоветовал Розочке Сен-Бриз.

      Пикар ничего не ответил и почел за лучшее вернуться на свое место рядом с Ирмой. Там его немедленно настиг нежный поцелуй от соседки – Дорис Кунстманн, которая шепнула ему:

      – Передай дальше… – и, мило улыбнувшись, наклонилась так, чтобы видеть, как ее послание дойдет до красавца-художника.

      Тут уж Роже тушеваться не стал, благо, ему предстояло поцеловать Ирму Шеннон, а не графа собственной персоной. Ирма, радостно включившись в эту галантную игру – фарандолу поцелуев, подставила ему губы, а потом сама повернулась к Эрнесту и требовательно притянула его к себе. На сей раз Верней не стал сопротивляться и охотно принял предложенные губы – ведь теперь ему предстояло передать поцелуй самому Жану Марэ… Весь дрожа в предвкушении, он покаянно подумал, что завтра подарит Роже бутылку коллекционного вина, ведь именно глупая выходка пьяного друга привела в действие фривольную игру, мгновенно сделавшую недопустимое – приемлемым и даже обязательным…

      Он поднялся со стула и, ничего и никого не видя, кроме Жана, потянулся к нему через стол… и тут Сен-Бриз, только что призывавший Роже блюсти приличия, вдруг подался вперед и, поймав сына за руку, остановил его искренний порыв:

      – Ты кажется слишком увлекся, мой мальчик… сейчас моя очередь принимать поцелуй! Или ты считаешь, я слишком стар для участия в подобной