Между сказкой и дальше. Дмитрий Образцов

со мной не станешь? Об ее увлечениях известно всем, да и поступает принцесса, как ей вздумается. Даже отец ей не указ.

      – Он любит ее, – весомо заметил Хандор, – поэтому – все ради дочери.

      – Увы, это так.

      Салют и крики возобновились, и говорить вновь стало невозможно.

      * * *

      В ночное небо с грохотом взлетали дымящиеся огни, которые через мгновение с треском превращались в яркие, сияющие цветы – красные, золотистые, зеленые… Ночь перестала казаться ночью, Корлимар посветлел, и люди могли видеть лица друг друга – радостные и удивленные, у некоторых, что явно выдавало приехавших в столицу крестьян, испуганные. В свежем воздухе все отчетливее чувствовались запахи дыма и серы, но на это никто не обращал внимания.

      В столице праздновали. Праздновали роскошно, без оглядки на затраты, почти как в прежние, благословенные имперские времена. Простой люд шатался от площади к площади, распевая песни и гуляя напропалую. Кто-то, однако, уже не мог гулять, так как спал в кустах возле домов или во дворах, и разбудить их не смогли даже залпы салюта, каждый из которых неизменно сопровождался ревом множества глоток.

      Поводом подобного торжества было 23 зарева1 – шестнадцатилетие принцессы Гейары Дестирской, дочери короля Корлимара Лобрива VII Дестирского. Из-за этого в столицу было приглашено огромное количество гостей. Самые знатные из них жили во дворце – здании красивом и древнем, со множеством пузатых, но не лишенных изящности башен. Нижние его этажи, королевский парк и большой внутренний двор окружала толстая стена, служившая явно не для украшения. Да и вообще, дворец удивительным образом сочетал в себе прочность и красоту, и, несмотря на обилие статуй возле куполов и барельефов на стенах главной части комплекса, взять его штурмом было бы очень непросто. И история знала несколько подтверждений этому.

      Сейчас гости Лобрива наслаждались салютами, стоя на широком балконе, расположенном в верхней части дворца. Отсюда можно было войти в огромную залу с каменными колоннами. Свет сотен свечей в хрустальных люстрах отражался от золотых узоров на стенах, заливая собой разноцветные плиты пола и три длинных стола из резного дерева, на которых сверкали тарелки и кубки, наполненные изысканными едой и напитками. По желанию принцессы решили обойтись без предписанных традициями объявлений перемен блюд – слуги, неслышными тенями скользившие по зале, безмолвно приносили и уносили угощения, одно другого причудливее.

      Радовали взгляд пирующих куски свинины с горчицей, вальдшнепы с зеленью, мортрус2 и похлебки. Аисты и дрофы соседствовали с фруктами и овощами, а кролики и олени – с редким и очень дорогим осетром. Говоря о рыбе, нельзя не упомянуть о запеченной сельди с сахаром, лососе под соусом и щуке с галантином3. Дополняли это разнообразие дорогие сорта пшеничного хлеба, морепродукты, привезенные из далекой Маргитории, и, разумеется,

1

^* августа.

2

^* блюдо из курицы и свинины c тертым хлебом и специями.

3

^* в Средние века галантином назывался соус из сухарей, уксуса и специй.