Калинов мост. Валерий Марченко

садиться, товарищи! – указал на стулья Криницкий. – Орготделу доложить о наличии приглашённых!

      – Отсутствует председатель культурно-просветительной комиссии, – растерянно доложил работник кадровой службы, оторвав глаза от списка зарегистрированных участников совещания.

      – Что значит – отсутствует, Пётр Мефодьевич?

      – Не могу знать, товарищ 1-й секретарь!

      Повисла тяжёлая тишина – ненадолго, правда. Дверь кабинета открылась и вошёл молодой человек среднего роста в пенсне, не без манер и внешнего лоска. Он свободно прошёл к Криницкому и, взяв его под локоть, что-то шепнул на ухо. Первый побледнел.

      – Не может быть…

      – Может, уважаемый, Александр Иванович, может…

      И, улыбнувшись участникам заседания, холёный молодой человек поставил точку:

      – С кем не встречались, товарищи, к вашим услугам: Пилляр Роман Александрович – Председатель ГПУ БССР и одновременно полномочный представитель ОГПУ при СНК СССР по Западному краю!

      Некоторые товарищи онемели. Между тем Ромуальд Людвиг Пиллар фон Пильхау – остзейский немец по происхождению, барон, он же – двоюродный племянник товарища Дзержинского и по совместительству председатель Государственного Политического Управления Белоруссии, поставил в известность Ивана Павловича:

      – Товарищ Рыжов, зайдите перед отъездом в Витебск, есть вопросы, обсудим на коротке, – и вышел из кабинета.

      Тишина оказалась страшнее взрыва бомбы. Вытерев платочком лоб, 1-й секретарь ЦК компартии Белоруссии выложил:

      – Меня проинформировали, товарищи… о раскрытии заговора и связи ряда ответственных работников с польской «двуйкой»… Среди нас оказались враги народа… Э-э-э, председатель культурно-просветительной комиссии товарищ Карнилович… Тьфу! Какой он нам товарищ… Задержан в кабинете председателя ГПУ товарища Пилляра…

      Взгляды партийных работников скрестились на Рыжове. «Следующий?». Иван чувствовал, как сердце сдавила боль, заныли скулы. «Приехали?». Но тут же вскипел: «Что позволяет себе этот молокосос? Какие враги народа? Ильич употребил это выражение в ноябре 1917 года на заседании Совета Народных Комиссаров в отношении партии кадетов, которая в казачьих областях поднимала контрреволюционные восстания. Какие у нас восстания? Связь с польской разведкой? Уму не постижимо! Я ему выскажу всё!».

      – Иван Павлович, вам плохо? – шепнул сосед. – Может, воды?

      – Ничего-ничего, обойдусь, – держась за сердце, выдавил Рыжов.

      Между тем, Криницкий, придя от первого шока, ударил кулаком по столу.

      – Пётр Мефодьевич! Кадрам! Фамилию Карниловича вычеркнуть из списка приглашённых! Изъять её из документов и протоколов заседаний бюро ЦК! Убрать из штатного расписания комиссий! Исполняйте немедленно!

      – Слушаюсь, товарищ 1-й секретарь! Разрешите выйти? – прогнулся работник оргкадрового