История Жиль Бласа из Сантильяны. Ален Рене Лесаж

государственный преступник; однако же мне казалось, что осторожность и приятная моя служба требуют, чтоб я сначала твердо в этом убедился. Приняв такое решение, я стал следить за его поступками и однажды вечером, помогая ему раздеться, сказал, чтоб его испытать:

      – Ах, сеньор, не знаю уж, как надо жить, чтоб уберечься от злых языков. Свет чертовски зол! Возьмите хотя бы наших соседей: они хуже самого дьявола. Гнуснейшие людишки, сударь! Вы и представить себе не можете, что они о нас говорят.

      – Вот как, Жиль Блас? – заметил, он. – Что же, друг мой, они могут про нас говорить?

      – Ах, сеньор, – отвечал я, – злословие всегда найдет себе пищу; оно не пощадит даже добродетели. Наши соседи говорят, что мы опасные люди, что суд должен обратить на нас внимание, словом, они почитают вас здесь за шпиона португальского короля[62].

      Говоря это, я глядел на хозяина так же испытующе, как Александр на своего врача[63], и напрягал всю свою проницательность, чтоб угадать, какое действие произвело на кавалера мое сообщение. Мне показалось, что он вздрогнул, а это подтверждало предположения соседей; к тому же он погрузился в раздумье, которое я тоже истолковал не в его пользу. Впрочем, он скоро оправился от смущения и сказал мне довольно спокойно:

      – Пусть соседи болтают что хотят, это не должно нарушить наш покой. Не стоит беспокоиться о пересудах, поскольку мы не подаем никакого повода для того, чтоб о нас дурно думали.

      С этими словами он улегся в постель, а я, ничего не добившись, последовал его примеру.

      На следующее утро, собираясь выйти из дому, мы услыхали сильный стук в первую дверь, выходившую на лестницу; мой хозяин отпер вторую и, посмотрев в решетчатое оконце, увидел хорошо одетого человека, который сказал ему:

      – Сеньор кавальеро, я – альгвасил и пришел к вам от имени сеньора коррехидора, который хочет с вами поговорить.

      – Что ему от меня нужно? – спросил мой хозяин.

      – Не знаю, сеньор, – возразил тот, – соблаговолите пожаловать к нему, и дело быстро решится.

      – Слуга покорный, – сказал мой хозяин, – он мне вовсе не нужен.

      С этими словами он резко захлопнул внутреннюю дверь. Затем, походив некоторое время взад и вперед по комнате с видом человека, которого сообщение альгвасила заставило, по-видимому, сильно призадуматься, он отдал мне мои шесть реалов и сказал:

      – Можешь идти, друг мoй, и провести день, где тебе угодно. Я еще побуду здесь, но сегодня утром ты мне больше не нужен.

      Эти слова навели меня на мысль, что он боится ареста и что страх заставляет его оставаться дома. Я ушел и, чтоб проверить правильность своих подозрений, спрятался в таком месте, откуда мог видеть его, если бы он вышел. У меня хватило бы терпения просидеть там все утро, но он избавил меня от этого труда. Час спустя я увидел его идущим по улице с такой самоуверенностью, которая заставила

62

…они почитают вас здесь за шпиона португальскою короля. – Один из анахронизмов Лесажа, поскольку Бернальдо де Кастиль Бласо мог находиться на службе только у Генриха I, коронованного 20 августа 1578 года и умершего 26 января 1580 года, после чего Португалия перешла в подчинение Испании. Между тем действие романа происходит в царствование Филиппа III, взошедшего на престол в 1598 году, то есть через 18 лет после заключения испано-португальской унии. По мнению французского литературоведа Нёфшато, эта и подобные ей хронологические ошибки не могли быть допущены испанским писателем, что служит лишним доказательством оригинального происхождения романа Лесажа.

63

…глядел на хозяина так же испытующе, как Александр на своего врача… – Накануне сражения с персидским царем Дарием Александр Македонский заболел и вынужден был прибегнуть к услугам своего врача Филиппа. Парменион, один из военачальников Александра, послал ему письмо, в котором призывал остерегаться Филиппа, будто бы подкупленного Дарием. Когда врач пришел с лекарством, Александр передал ему письмо. «В то время как Филипп читал письмо, Александр пил лекарство», доверчиво глядя на своего врача (Плутарх. «Жизнеописание знаменитых мужей»).