История Жиль Бласа из Сантильяны. Ален Рене Лесаж

с нею, спросил, живы ли ее родители.

      – Ах, нет, – возразила она, – папа и мама давно, давно умерли: так мне сказывала тетушка, а сама я их никогда не видала.

      Я счел долгом поверить, хотя ответ девочки и не носил категорического характера. Затем, подстрекаемая мною, она принялась щебетать и выболтала мне кучу таких вещей, которых я и знать не хотел. Между прочим, она сообщила, или, вернее, я понял из срывавшихся у нее наивностей, что у тетки имелся сердечный друг, проживавший в услужении у другого старого каноника и заправлявший его мирскими делами, и что эти счастливые слуги намеревались, унаследовав добро своих хозяев, объединить его воедино посредством брака, радости коего заранее вкушали. Хотя сеньора Хасинта была уже в летах, однако отличалась – как я выше упоминал – необычной свежестью. Правда, она принимала все меры к тому, чтоб сохраниться как можно лучше: помимо клистира, который она ставила себе каждое утро, сия особа пила в течение дня, а также перед сном, крепкий мясной отвар. К тому же она спокойно спала по ночам, тогда как я дежурил подле своего господина. Но, быть может, еще в большей степени, чем все эти средства, способствовали сохранению свежести фонтанели[31], которые – как сообщала мне Инесилья – ключница ставила на обеих ногах.

      Глава II

      Каким способом лечили заболевшего каноника, что из этого воспоследовало и какое наследство он завещал Жиль Бласу

      В течение трех месяцев служил я лиценциату Седильо, не жалуясь на мучительные ночи, которые проводил по его милости. К концу этого срока он занемог. У него определилась лихорадка, а от этого, в свою очередь, обострилась подагра. Впервые за всю свою жизнь, которая была не из коротких, прибег он к лекарям и приказал позвать доктора Санградо[32], которого весь Вальядолид почитал за Гиппократа. Сеньора Хасинта предпочла бы, чтоб хозяин составил завещание до того, как посылать за врачом, и даже намекнула на это, но, во-первых, наш каноник вовсе еще не собирался умирать, а, во-вторых, в известных случаях бывал необычайно упрям. А потому я отправился за доктором Санградо и привел его к нам на квартиру. Это был высокий человек, сухой и бледный, который уже, по меньшей мере, лет сорок поставлял работу ножницам Парки[33]. Сей достойный эскулап обладал внушительной наружностью, взвешивал слова и выбирал самые изысканные выражения. Рассуждения его походили на геометрические фигуры, а мнения отличались оригинальностью. Пристально поглядев на моего господина, он сказал докторальным тоном:

      – Надо заменить чем-нибудь остановившийся процесс выделения пота. Другие на моем месте, несомненно, прописали бы вызывающие испарину солянистые или мочегонные средства, которые, по большей части, содержат серу и ртуть; но слабительные и потогонные – это опасные лекарства и придумали их шарлатаны. Все химические препараты причиняют

31

Фонтанель — способ лечения, применявшийся в старинной медицине и состоявший в том, чтобы, вызвав искусственное нагноение, вывести из организма «дурные соки».

32

Санградо — по мнению биографов, в образе доктора Санградо осмеян врач Филипп Экке (1661–1737).

33

Парки (рим. миф.) – богини судьбы: Нона, Децима и Морта.