Берег мистера Моро. Сергей Юрьевич Борисов

он заезжал в магазины, подкупая необходимое для дальнего плавания.

      Прежде, перед выходом в море, он бывал неизменно бодр, шутил, суетился. Сейчас все было по-другому. Он был мрачен, говорил мало, отрывисто и обрывал знакомых, заглядывавших на яхту, чтобы высказать ему слова поддержки. В сочувствии он не нуждался. Как-то не до этого, когда ждешь, что вот сейчас, в следующую минуту, за тобой придут. Или через час. Или через день.

      – Горбунов? Андрей Георгиевич?

      Андрей отложил гаечный ключ, которым подтягивал болты крепления новенького штурвала. Смахнул с лица дождевые капли.

      – Можно к вам подняться?

      – А вы кто, собственно, такой?

      – Моя фамилия Божедомов. Я из милиции.

      Трап поскрипывал, когда человек шел по нему. Оказавшись на борту, остановился перед хозяином яхты, прищурился:

      – Узнали?

      – Не сразу. Вы изменились, Алексей Петрович.

      – Так ведь сколько лет прошло. Давно не лейтенант и работаю в другом месте. – Божедомов достал красную книжечку удостоверения, открыл. – Теперь ясно, откуда я?

      – Теперь ясно.

      На самом деле Андрею ничего не было ясно. Эта-то контора здесь с какого бока?

      – Чем обязан? – спросил он.

      – Многим.

      – А именно?

      – Ну, как же, – улыбнулся гость. – Если бы я тогда не вразумил вас, гражданин Горбунов, то неизвестно, чем бы та история закончилась. Знаете ведь, как бывает. Шел человек, споткнулся, упал, угодил в больницу, не попал на экзамен, не получил диплом, не стал доктором наук, не сделал открытие, не прославил себя и Родину. Вот и получается, что если бы некий лейтенант не остерег вас в свое время, то не было бы у вас, гражданин Горбунов, этой яхты и не ждал бы вас впереди атлантический вояж.

      Андрей наклонил голову:

      – Могло сложиться и по-другому: у меня была бы яхта в два раза больше этой и готовился бы я уже к кругосветке.

      – Тоже вариант, – согласился Божедомов. – Но все сложилось, как сложилось. Прошлое, увы, а может, и к счастью, нам не подвластно. В отличие от будущего.

      Метрах в двадцати от пирса протарахтел дизелем старый буксир. Поднятая им волна плавно приподняла яхту. Божедомов покачнулся и схватился за релинг4.

      – Послушайте, Андрей Георгиевич, пригласили бы в каюту, что ли. Чего здесь мокнуть? Да и любопытно, как там у вас все устроено.

      – Проходите.

      Они спустились под палубу. Божедомов огляделся:

      – Тесновато.

      В каюте и впрямь было не повернуться: тюки, ящики… Андрей снял с бокового диванчика несколько коробок, положил их на штурманский стол.

      – Я о будущем говорил, – напомнил Божедомов, усаживаясь. – А говорил я это к тому, что не очень-то мы о нем заботимся. Иногда сделаем что-нибудь по зову сердца, из потребности души, а потом удивляемся, отчего все наши планы рушатся и вообще все наперекосяк. Согласны?

      Андрей не ответил.

      – Вижу, что согласны. Да и как не согласиться? Вот пример. Вы, конечно, знаете о недавнем взрыве.

      – Каком взрыве? У нас много взрывают.

      – Не

4

Ограждение из стальных трубок на носу и корме яхт с натянутыми между ними тросами-леерами