Веретено Судьбы. Валерий Капранов

тебе не нравится театр. И ты не готова принять и полюбить предложенную тебе роль. Тогда, отправляйся в цирк. Будешь клоуном. Пародировать лошадей у тебя неплохо получается.

      Геля поняла, что была не права. И своим поведением, возможно даже обидела художественного руководителя. Но, её тоже можно понять. Она пришла сюда учиться актёрскому мастерству. А вместо этого, ей предложили сыграть какую-то ворону.

      – Не хочу в цирк. Не хочу клоуном, – со стороны Геля была похожа на маленькую капризную девочку. – Мне очень нравится театр. Ну, почему, ворона? Что больше нет никаких нормальных ролей?

      – А чем так плоха ворона? – это был даже не вопрос, – на лице Ляли Амировны читалось непонимание.

      – Как чем? – Геля беспомощно помахала крыльями, как будто хотела стряхнуть с себя нелепое одеяние. От обиды она была готова расплакаться. – Ляля Амировна. Ну, вы сами посмотрите. Что это за роль? За весь спектакль, в обоих действиях, я выхожу на сцену всего три таза. Вот в этом…

      Она продемонстрировала, свисающие до пола тряпичные крылья. И поочерёдно повернула голову. Сначала вправо, – а потом, влево. Тем самым демонстрируя огромный блестящий клюв. По спокойной реакции Ляли Амировны, Геля поняла, что не вызвала у художественного руководителя сочувствия. Обречённо вздохнула, подошла к декорации дерева, на котором по сценарию должен был сидеть Карл, и с размаху стукнулась в него клювом.

      – Не нужно портить реквизит, – Ляля Амировна была непреклонна. – Успокойся и соберись. И вообще, между прочим, это очень хорошая роль. Ты даже себе не представляешь… Это же – ворона Клара!

      Причём, сказано это было так воодушевлённо, торжественно и мечтательно… Как будто речь шла не о вороне, а о какой-нибудь фее или о принцессе.

      – Клара, Гелечка, это не обычная ворона.

      Но Геля её не слушала. Она стояла лицом к декорации и монотонно, как метроном, стукала клювом по имитации дерева из папье маше.

      – Ты слышишь меня? Перестань, пожалуйста. Это очень хорошая роль. А ты вместо того, чтобы использовать её, как возможность творческого перевоплощения, колотишься лбом в декорацию, как дятел.

      – Ну, почему мне так не везёт? – Геля перестала стучать, развернулась, и тяжело вздохнула. – Вот, у других, роли как роли. И монологи, и диалоги. И костюмы у них интересные. И сценические приёмы. А у меня только, только эта малюсенькая роль. Какая-то говорящая ворона. Спасибо, хоть не предложили сыграть, кукушку из часов.

      – Не нужно паясничать, – Ляля Амировна сложила в стопочку листы сценария. – Если не хочешь играть, значит не играй. Между прочим, Константин Сергеевич Станиславский, великий театральный режиссёр и постановщик, своим ученикам часто повторял: «Нет маленьких ролей, есть маленькие актёры».

      – И что это значит? – В глазах девочки проснулось любопытство.

      – А это значит, Геля, что любая роль, даже очень маленькая, может быть сыграна с такой отдачей и мастерством, что иным примам с главными ролями, даже и не снилось.

      – Это правда?

      – Правда, деточка, – Ляля