Принцип нечетности тапка. Александр Котляр

сказал, что масса предмета не зависит от способа его потребления? Недальновидный и тёмный человек, – рассуждал резчик по сыру.

      – Грызешь философский камень? – пошутил таракан по кличке Творог. Кличку он получил из-за любви к молочным продуктам. Таракан не замечал на полу хлебные крошки, яблочные огрызки, изюмины, но, если обнаруживал сырный обрезок, кусок творожного пирога или сердцевину ватрушки, его радость не знала границ.

      – Чем умничать, ответил бы лучше на один давно мучающий меня вопрос, – обратился он к Мышу.

      – Опять про закон сохранения материи и энергии? Так это проще простого. Масса предмета зависит от способа его утилизации.

      – Да нет, не про массу. Я хочу понять, кто появился раньше в эволюционном развитии – мыши или тараканы.

      – Конечно, мыши. Млекопитающие – прародители всего живого на земле. Извечный вопрос – что было раньше, молоко или млекопитающие – решается мышами просто. Раньше был сыр. Ты понял смысл сказанного? Кстати, сыр на халяву не хочешь? Не хочешь и не надо, – сказал Мыш, не дожидаясь ответа, – я два раза на халяву не предлагаю.

      – Я не успел ответить, – грустно сказал таракан.

      – Кто не успел, тому незачёт, не повезло сегодня, повезёт в следующем году, вот увидишь.

      – Повезёт с тобой, конечно.

      Творог понуро опустил усы и пополз на кухню доедать торт.

      Хана, окончательно потеряв бдительность, слушала рассказ Шелега.

      – И когда бóльшая часть суши покрылась песком, когда солнце спряталось за желтые тучи, на землю спустилась Песчаная ночь… – вещал, забывая дышать от переполнявших его эмоций, кот.

      В комнату крадучись вошёл Заждан.

      – А-а-а-а, застукал вас за кошачьим бредом! – заорал он.

      Шелег замер, Малыш заплакал, а Хана стала виновато оправдываться.

      – Ты не прав, он не всегда кошачий бред несёт!

      – А какой? Кошка может нести только кошачий бред, и я не хочу, чтобы мой ребёнок, мой сын, слушал эти истерические мяуканья.

      – Италия, конечно же, проиграла, – язвительно улыбнулся Шелег, – надо знать, за кого болеть. Я бы болел за Уганду… Уганда богаче Италии, как в природном, так и в этническом отношении. К тому же, в древности территорию Уганды населяли пигмеи и койсанские племена.

      – А какое отношение эти корсары имеют к футболу? – спросил Заждан.

      – Во-первых, не корсары, а койсаны, а во-вторых, ровным счётом никакого, в Уганде нет футбольной команды. Детская смертность, до взрослого доживает отнюдь не всякий появившийся на свет футболист-самородок. Малярия, брюшной тиф, тигры, наконец, естественный отбор, – сказал Шелег и, демонстративно выгнув спину, удалился на кухню.

      – Ты слышала? Он неадекватен. И этому умалишённому зверю-фантазёру ты доверяешь своего ребёнка, – вздохнул Заждан.

      Мыш нижним премоляром продолжал нарезать тонкую сырную полоску.

      – Сырная нить такая длинная, что её можно протянуть из одного угла комнаты в другой, а кончик вывесить в окно, – размышлял он вслух.

      – Кончик