Частный случай. Филологическая проза. Александр Генис

За океаном все быстро забывают о национальном вопросе. В моем городке, скажем, много и армян и турок. Я часто вижу, как они толкутся в одной ближневосточной лавке – их примирила бастурма. А в соседнем городе есть хорошая футбольная команда, вся – из югославов: и сербы тут, и хорваты, и боснийцы.

      Евреи тоже мало кого волнуют. Помню, сын пришел из новой школы и рассказывает, что есть у них главный хулиган, фамилия – Кац. Мы смеемся, а он не понимает почему.

      Только к нашим эмигрантам все это не относится. Евреи для русской Америки – всегда тема. Причем для многих если тема – не евреи, то это и не тема. Есть у меня знакомый, который сразу отходит, когда говорят не о евреях. Я сам слышал, как он отстаивал версию инопланетного происхождения иудейского племени. Довлатов в одном письме о нем отзывается с удивлением. Он, пишет Сергей, «глуп почти неправдоподобно для еврея».

      В Америке Довлатов сперва пытался если и не стать, то казаться евреем. Раньше он туманно писал, что принадлежит к «симпатичному национальному меньшинству», теперь уверенно упоминал обе половины. Сергей даже пытался изображать национальную гордость: «Мне очень нравилась команда “Зенит”, – слегка льстил он читателю, – потому что в ней играл футболист Левин-Коган. Он часто играл головой».

      На самом деле Довлатову было все равно. «Антисемитизм – лишь частный случай зла, – писал он, – я ни разу в жизни не встречал человека, который был бы антисемитом, а во всем остальном не отличался бы от нормальных людей».

      Национальная индифферентность Довлатова не помешала ему возглавить «Нового американца», который в силу неоправдавшихся коммерческих надежд носил диковинный подзаголовок «Еврейская газета на русском языке».

      Я до сих пор не знаю, что это значит. Сергей тоже не знал, но объяснял в редакторских колонках: «Мы – третья эмиграция. И читает нас третья эмиграция.

      Нам близки ее проблемы. Понятны ее настроения. Доступны ее интересы. И потому мы – еврейская газета». Силлогизм явно не получался. Тем более что советские евреи – еще те евреи. «Креста на них нет», – говорят на Брайтоне о соседях, не соблюдающих пост в Йом-Кипур.

      До поры до времени газета «Новый американец» была не более еврейская, чем любая другая. В «Новом русском слове», например, из русских служила только корректор, по мужу – Шапиро. Довлатовы дружили с Шапиро домами.

      У нас ситуация круто изменилась лишь тогда, когда «Новый американец» попал в руки американского бизнесмена. Новый босс, когда не сидел в тюрьме, придерживался законов ортодоксального иудаизма и требовал того же от редакции.

      Не зная русского, он приставил к нам комиссара. В одной статье тот вычеркнул фамилию Андре Жида. Довлатов об этом даже не упомянул – звучит неправдоподобно. Зато в «Записные книжки» попал другой эпизод. Как-то на первой полосе мы напечатали карту средневекового Иерусалима. Наутро я попался на глаза взбешенному владельцу. Он хотел знать, кто наставил церквей в еврейской столице. Я сказал, что крестоносцы.

      Пересказывая этот эпизод, меня Сергей не