Поэтическая энциклопедия. Василий Литвин

Встали дыбом волоса,

      Как трава худая-хвощ. И вот тут-то хлынул дождь.

      Гром

      И порою громыхнёт гром в истерике, будто надвое порвёт камень берега!

      Кто-то где-то хохотнёт вдруг в Америке…

      Даже птица не поёт: удалилася! А земля лежит и ждёт – затаилася!

      Грустить

      Да накаркала Фурия хмурая из созвездия Гончих Псов,

      Что повыгорят за Меркурием краски огненных парусов.

      И меня моровое поветрие отнесёт от тебя на века

      В тот предел, где грустят от бессмертия Магеллановы Облака.

      Грусть

      Грусть-тоска, печаль, горесть нежная… Гой ты, волюшка безутешная!

      Груша

      Звёзды песню слушают и, срываясь вдруг,

      Перезревшей грушею падают в саду.

      Грош

      Ой, кошмары-комары, жизни гибнущей послы,

      До чего вы стали злы! Разлетаются столы

      Расступаются полы, разверзаются гробы…

      Погибаю ни за грош, дай, гадюка, острый нож!

      Если сдюжу до утра, изничтожу комара…

      Грядки

      Светят грядки тыквами, будто сотней лун,

      Будит тени криками пугало-колдун.

      Грядущий

      Из темной чащи на опушку по-курьи выскреблась избушка

      С огромной вывеской:

      «Психушка, психоневродиспансер на грядущие века

      Для Ивана-дурака и для прочей мелкой тли,

      Породившей Пуп Земли».

      Гулаг

      Не виноват я перед богом, что не жил я, а выживал,

      О светлом будущем мечтал и между делом ненароком,

      Ведомый дьявольским пророком, себя под корень истреблял.

      Что я стоял по стойке «смирно», сокрыв под гимнастеркой фрак,

      Что сам себе был лютый враг, когда выдумывал ГУЛАГ.

      Грудь

      Боясь мужицкого позору, вскочил! Бегу по коридору,

      Дрожа, слоняюсь до утра. Храпит дежурная сестра

      Без задних ног. Гуляет ветер в раскрытом настежь кабинете.

      Рука врача лежит у ней промеж покладистых грудей.

      Один я что ли на планете?… Ау! Ку-ку! Ку-ка-ре-ку!

      Дайте яду мужику…

      Гульба

      Покатилася гульба по крутому бережку, по еловому леску,

      По лежалой хворостинке, по соломинке-былинке,

      По дуплястому дубу, на раскатану губу.

      Гусельцы

      Заиграли гусельцы, заплясали подлецы

      По безжизненным телам, по разбитым черепам

      Да запели голосом страшно, как из бочки,

      Аж седые волосы встали на дыбочки,

      Подняли шеломы вместе с чупрунами,

      Полегли в истоме воины рядами.

      Гусли

      Гусли наши, гусли ваши не едят овсяной каши!

      Разыгрались… Во дают! Сами скачут, сами пляшут, сами плачут и поют.

      Даль

      Той порою заря разгоралася, лебедицею в море плескалася,

      И ползла тишина первозданная в предрассветные дали туманные.

      В этот ранний час только божий глас

      Кликал сумрачно в дали нагорние души теплые, беспризорные.

      Дверь

      Только