Сквозь огонь. Кэтрин Спэнсер

колыбельную своему воспитаннику Мариетта Павиа, молодая нянечка, которую он нанял специально для Себастьяна. То, что жена могла забыть мужа, к которому она, мягко говоря, охладела, еще можно понять. Но каким образом воспоминания о первых родах начисто стерлись из сердца и памяти матери?

      За его спиной прозвучал интеллигентный властный голос и прервал его размышления.

      – Я услышала достаточно, чтобы понять, что ее состояние изменилось.

      Дарио повернулся лицом к матери. Ее черные волосы были красиво уложены, льняное платье светло-бежевого цвета идеально облегало точеную фигуру, и только неправильной формы жемчуг на шее и в ушах выделялся на фоне абсолютно правильных линий. Селеста Костанцо в свои шестьдесят пять выглядела на двадцать лет моложе.

      – Ты оделась так, будто решила взять штурмом Ми лан, а не отдохнуть на островах, мама, – заметил Дарио.

      – Если я не выхожу в свет, это еще не повод махнуть на себя рукой. И не уходи от темы. Какие новости?

      – Мейва вышла из комы, и врачи полагают, что она полностью поправится.

      – Значит, она будет жить?

      – Хотя бы постарайся изобразить радость, – сказал он сухо. – Она, в конце концов, мать твоего внука.

      – Она – полная катастрофа, и я не понимаю, почему ты продолжаешь ее защищать после того, что произошло.

      – В этом-то и дело, мама. Мы можем только догадываться, что случилось на самом деле. Из тех двоих, которые знали истину, один мертв, а другая потеряла память.

      – Ах вот оно что! Теперь она притворяется, что не помнит, как бросила тебя, прихватив с собой твоего сына? – Селеста презрительно сжала губы. – Как удобно!

      – Что за нелепость! Тебе известно, что это не так. Мейва сейчас физически не в состоянии хоть как-то играть на публику, но даже если бы это ей удалось, вряд ли она смогла бы провести опытных врачей.

      – То есть ты купился на их диагноз?

      – Да, и тебе советую.

      – Боюсь, у меня не выйдет, сынок.

      – Я советую тебе пересмотреть это решение, если, конечно, ты хочешь, чтобы тебя по-прежнему принимали в этом доме, – сдержанно проговорил Дарио.

      Селеста побледнела:

      – Что ты себе позволяешь? Я твоя мать!

      – А Мейва до сих пор моя жена.

      – Надолго ли? Может, до тех пор, пока она снова не решит сбежать от тебя? Или пока ты не найдешь своего сына на другом конце земного шара рядом с чужим мужчиной, которого он будет называть своим отцом? Скажи, Дарио, что заставит тебя прозреть и увидеть, какого сорта эта женщина?

      – Эта женщина родила мне сына! – Дарио вышел из себя, готовый выплеснуть на мать весь гнев, который накопился за эти недели. – И будь добра, воздержись от перечисления ее недостатков как жены и матери.

      Не сдвинувшись с места, Селеста заявила:

      – Я думаю, мне не придется. Она справится с этим сама.

      Все старательно отвлекали ее, когда она задавалась вопросом, кто же оплачивает все счета и присылает ей цветы. Все, кроме одного нерадивого помощника,