Водоворот. Ольга Леонардовна Денисова

принято.

      – А Балда говорил «батька». «Что ты, батька, так рано поднялся – чего ты взыскался?» – продекламировала она.

      – Кто тебе сказал, что Балда был вежливым парнем? – усмехнулся Ковалев.

      Он вовсе не собирался показывать Ане молельную комнату, несмотря на ее любопытство, но когда они направились к выходу, их нагнала главврач.

      – Я ни в коем случае не агитирую вас присутствовать на службе, но мне кажется, Анечке было бы любопытно посмотреть на нашу молельню, – сказала она, сладко улыбаясь. Да, определенно, между ней и батюшкой имелось внешнее сходство, но Татьяна Алексеевна не имела и десятой доли его обаяния.

      – Да, пап. Я только посмотрю одним глазком, и все… – Аня глянула на него просительно.

      Ковалев опасался, что исчезновение Павлика с минуты на минуту станет очевидным, и вовсе не хотел отвечать на вопросы о нем – не любил и не умел врать. Но отказать Ане было бы неправильно – запретный плод сладок.

      И сначала ей понравилось. Она ахнула и остановилась на пороге – и улыбка батюшки, и вид молельной комнаты дополнял сказочные слова Зои Романовны за завтраком. Но прошло всего несколько секунд, и Ковалев заметил, что дыхание Ани подозрительно учащается, становится глубже, будто ей не хватает воздуха. Он не стал дожидаться страшного свиста у нее в груди, подхватил ее на руки и бросился вон из корпуса. И услышал за спиной:

      – Как черт от ладана…

      Инна стояла на том же месте, где он ее оставил, – наверное, высматривала «демона смерти». На воздухе Анино удушье тут же прошло, будто и не начиналось вовсе, Ковалев даже не успел достать ингалятор. Инна нисколько не удивилась ни начинавшемуся приступу, ни бесследному его исчезновению.

      Они двинулись к кромке воды втроем, держа Аню за руки с двух сторон.

      – Многим людям делается плохо в церкви, и детям тоже. Вы не находите это странным? – спросила Инна.

      – Ничего странного в этом нет. Там душно и много людей, – пожал плечами Ковалев.

      – В метро тоже душно и много людей.

      – Вы передергиваете. Во-первых, в метро не так душно. Во-вторых, там тоже многим делается плохо.

      Инна словно не услышала его ответа:

      – Они считают, что это происки дьявола. Что это бесы корчатся в человеке, не желают выходить.

      – Надеюсь, православие не практикует экзорцизм, – поморщился Ковалев.

      – Отчего же, отчитка, обряд изгнания бесов, существует и в православии, только экзорцизмом не называется. Они на полном серьезе считают, что если окрестить Павлика, он перестанет задыхаться от запаха ладана.

      – В самом деле? Там нет ни одного врача в здравом уме?

      – Думаю, они не сильно ошибаются. Сначала ребенку внушили страх перед приступом на пороге молельни – и, конечно, приступ случается обязательно. Но показали и выход, избавление от страха, – надо только принять крещение. Плацебо тоже лекарство, а приступы астмы часто имеют психологические причины.

      – Слушайте, но ведь это… мракобесие, натуральное