Водоворот. Ольга Леонардовна Денисова

слушаешь, все равно погружаешься в нее с головой, примеряешь на себя чужие переживания и подвиги. А может, все дело было в ее завораживающей притягательности, в странной красоте, мягкости… Она обволакивала, окутывала, успокаивала – как сильный транквилизатор.

      – И что же здесь происходит? – спросил он скорей из вежливости.

      – Не только здесь. Вы заметили, как церковь рвется к детям? Непременно к детям?

      – Дети воспринимают проповедь без критики, – пожал плечами Ковалев. – Когда-нибудь они станут взрослыми и платежеспособными.

      – Взрослыми они станут не скоро. Церковь, конечно, прибыльное предприятие, но Бог – это не церковь.

      Ковалев кашлянул и постарался, чтобы его усмешка выглядела снисходительной, а не презрительной.

      – Может, подскажете, что мне ответить ребенку на вопрос: «Почему мы не верим в Бога?» Как детский психолог…

      – На этот вопрос нет ответа, потому что ни доказать, ни опровергнуть существование Бога невозможно. Многие пробовали… А впрочем… Я соврала, один ответ я нашла: «Потому что Бога нет». Согласитесь, неубедительно.

      – Моя жена сказала: «Потому что в Бога верят только придурки»… – усмехнулся Ковалев.

      – В таком случае, не верят в Бога тоже только… люди недалекие. Ведь и опровергнуть существование Бога невозможно. Но одно дело верить, и другое – служить. Тут я согласна с вашей женой: поклоняются Богу только придурки. – Девушка назидательно улыбнулась. – У меня нет сомнений в существовании этого бога, но служить ему?..

      – Вы… сатанистка? – догадался Ковалев.

      Она воззрилась на него безо всякой поволоки на глазах и привычной отрешенности:

      – Чего?

      А потом рассмеялась – легко и томно.

      – Нет, я не сатанистка. Дьявол – это продолжение Бога, если хотите – его аватара. Ипостась. И служить Дьяволу все равно, что служить Богу.

      – Думаю, за эти слова православные порвут вас на куски. Это оскорбление чувств верующих, – улыбнулся Ковалев. Ну и пусть она городит ерунду – это придает ей прелести, загадочности и шарма.

      – Если бы вместо чувств верующие имели мысли, оскорбить их было бы гораздо трудней. Разве можно оскорбить мысль? А оскорблением они называют всякий аргумент, на который у них нет контраргумента.

      – И вы не боитесь, что вас выживут из этого санатория? С такими взглядами на религию?

      – Меня нельзя выжить отсюда, мой отец глава местной администрации, я могу себе это позволить. – Глаза ее снова застлала поволока, а с губ исчезла улыбка.

      На выходе из столовой Ковалева поймал инструктор Саша: после процедур и прогулки у Ани намечался «спортивный час», и тот предложил Ковалеву принять в этом участие – детям полагалось полчаса «воды».

      – Поучишь дочку плавать, когда еще такая возможность будет?.. – улыбнулся Саша.

      – Она умеет. Давно, – ответил Ковалев. – Но могу помочь, если надо.

      – Я с маленькими не люблю возиться, – признался Саша. – Тем более с девчонками. Пищат, плачут, воды боятся.

      Проводив