Магия любви. Самая большая книга романов для девочек (сборник). Дарья Лаврова

с деланым изумлением сказала Аля, и ее присные захихикали: способность моей подруги разбивать собственные склянки где попало ни для кого не была секретом. Я закусила губу: ну погодите!

      – Мороженое будете? – крикнул из коридора Егор, и все засмеялись еще громче.

      – Ты сдурел? – удивился Сергеев, перекрикивая Кортнева из «Несчастного случая». – Хочешь устроить нам «Ледниковый период-5»?

      – А что? – удивился Егор, входя в комнату с подносом, полным разноцветных баночек. – Вот в Испании мороженое и зимой едят.

      Он обернулся на новенького парня за дверью, но тот по-прежнему не отрывал взгляда от айпэда. Он вообще не реагировал на шутки, даже не улыбался. Хм, и вовсе не обязательно есть мороженое, чтобы сделать ледниковый период, – у нас уже есть ледяной царь, от которого так и веет холодом.

      – Оно с фисташками, – жалобно сказал Егор, – это же айс!

      – Клюев, ты не в теме! – крикнула с места Аля. – Айс – это мороженое с чесноком! По «Домашнему» показывали этого модного повара… как его? Короче, он делал с солью и чесноком.

      – С чесноком? – растерялся Егор, нахмурившись и пытаясь понять – прикалываются? Или он и правда упустил какую-то модную тенденцию?

      – И салом, – добавил кто-то, и последовал взрыв хохота. Даже Туся оторвалась от своего пузырька и хихикнула.

      – Да ну вас, – обиделся Клюев и развернулся, чтобы уйти, но все завопили:

      – Егорушка! Егорушка! Не уходи! Давай сюда немодное морожное!

      – Оно модное, – чуть не плакал Егор.

      – Ладно! Съедим и будет модное! Мы же самый модный в мире класс.

      – По крайней мере, самая модная его часть, – со значением сказала Аля и, вытянув ноги, разгладила мягкую ткань юбки.

      Все подскочили и расхватали баночки с мороженым с подноса у Егора. Светленькая Оля взяла даже две баночки и добавила со смущенной улыбкой:

      – Раз модно, то…

      Егор просиял. Мы с Тусей переглянулись – какой он смешной, не видит, что Оля давно уже потеряла от него голову.

      – Ну что? – капризным голосом спросила Аля. – Играть-то будем?

      Тут в комнату вошли те две девочки, которых мы встретили у подъезда.

      – Юля! Маша! – обрадовался Егор. – Как хорошо, что вы вернулись!

      Юля фыркнула и уселась на диван.

      – Я вас познакомлю, – сказал Егор, – Маш, вот, садись на стул.

      Я не повернула головы, «Маша» явно относится к новой девочке – Егор знает о том имени, на которое я откликаюсь.

      – Итак, – сказал Егор, обращаясь ко мне, – это Юля и Маша, а это…

      Он указал на Тусю:

      – Наташа и…

      – Тоже Маша! – встряла Аля.

      Я бросила на нее короткий взгляд.

      – Мария, – четко сказал Егор, показывая на меня – это Мария.

      – То есть тоже Маша? – не поняла Юля.

      – Нет, – покачал головой Егор, – она не любит, чтобы ее называли Машей. Только Марией.

      Антонов кивнул, подтверждая его слова. Еще бы – утром я не давала ему тетрадь с алгеброй, пока он не сообразил,