Магия любви. Самая большая книга романов для девочек (сборник). Дарья Лаврова

таблетками от старения, чтобы она на всю жизнь красоточкой осталась, и думаешь, тебе это с рук сойдет? Негодяй!

      Анхель раскрыл рот, а меня разобрал смех.

      – Мне не пятнадцать, а шестнадцать, – поправила я ее, начиная догадываться, в чем дело.

      – Все равно! И в шестнадцать еще рано…

      – И берем мы лекарство для его бабушки, а не для меня, – продолжила я.

      Повисла пауза. За моей спиной послышались смешки – это давились от хохота другие посетители, до сих пор, как и Анхель, испуганно молчавшие.

      – Для бабушки? – растерянно переспросила тетка, снова выглядывая из моего окошка. – А… о… ну так бы сразу и сказали!

      – Простите, – улыбнулась я ей нежно, – мы не знали… а будьте любезны, еще жасминовое масло? Вон оно, на полочке…

      – А вы в курсе, да? – прищурилась аптекарша. – Что оно – такое? Да?

      Она сделала большие глаза.

      – Какое? – не поняла я.

      – Ну… вызывает… чувства… друг к другу… Этот… афрозодиак!

      – А! Афродизиак. Не беспокойтесь, мы берем его не для себя. Для моей подруги. Она – ароматерапевт, – поспешила я объяснить странной тетеньке.

      И хотя совершенно непонятно, как она собиралась проверять и то, что мы отнесем «Нестарин» бабушке, а не разопьем бутылочку с таблетками на двоих у выхода, и что мы действительно взяли масло подруге, а не обольемся им с головы до ног на автобусной остановке, совершенно успокоенная аптекарша пробила нам оба средства. Анхель хотел заплатить за жасминовое масло, но я не позволила – оно стоило целых пятьсот рублей.

      – Дорогой подарок для подруги, – заметил он, выходя на улицу.

      – Она стоит того, – заверила я его, подумав, что, если бы Туся не попросила меня спеть на испанском, возможно, Анхель так и не оторвал взгляда от экрана айпэда…

      Надо бы ей позвонить, но не сейчас, не сейчас, когда мы на секунду застыли у аптеки, глядя друг другу в глаза, а потом вдруг стали хохотать, оглядываясь на окно, за которым рыжеволосая аптекарша «лечила» очередного клиента.

      – Лока, лока! – повторял Анхель, качая головой и вытирая слезы от смеха.

      – Это значит «сумасшедшая»? – повторила я. – «Living la vida loca», помнишь, есть такая песня старая?

      – Да, Рики Мартин, – кивнул он, посерьезнев, – знаешь, это у меня сейчас la vida loca. Сумасшедшая жизнь. У меня же родители разводятся. Мама возвращается сюда.

      – О, – сказала я, сообразив, почему он приехал сюда: адаптироваться к новой жизни, ждать приезда мамы.

      С одной стороны, я ему очень сочувствовала! С другой – нет худа без добра. Если бы он не возвращался с мамой в Москву, мы бы не познакомились с ним. У меня на языке вертелся вопрос, в какую школу он будет ходить, но я побоялась, что не смогу скрыть радости, что он будет учиться здесь, а сейчас это бестактно.

      – Сочувствую, – сказала я, – у нашей Али родители тоже развелись лет пять назад. Она такая расстроенная ходила. У нее прямо депрессия была. Туська ей все мятное масло совала для успокоения.

      – А кстати, давай откроем пузырек, который мы купили для твоей подруги? – вдруг сказал