Счастливо оставаться! (сборник). Татьяна Булатова

всех сил сопротивлялся Вовик. – Я все знаю: Ольга нам не родная, она – принцесса, Трифон – король, деда умер, его в землю закопают.

      Супруги переглянулись. Ираида хотела было открыть рот, но, увидев выражение Степанова лица, осеклась.

      – Конечно, ты все знаешь, – продолжал обрабатывать сына отец. – Но когда один мужчина разговаривает с женщиной, другой дает ему такую возможность. Если он, конечно, настоящий мужик. Ты настоящий мужик, Вовка?

      – Я настоящий! – приосанился ребенок. – Но это не женщина.

      – А кто же это?

      – Это не женщина, это мама. А я настоящий мужик. Я даю возможность.

      – Вот и молодец, – масляным голосом похвалил сына Степан и легко подтолкнул к деревянной лестнице, ведущей на второй этаж.

      – Спать не буду! – пригрозил Вовка, но отцовскую волю выполнил.

      Степан встал из-за стола, подошел к окну, ткнулся лбом в стекло и чуть слышно проговорил:

      – Ты чего, Ирка, на него взъелась?

      Ираида не нашлась чего ответить мужу, поэтому просто буркнула под нос:

      – Ничего.

      Подошла к Степану, прижалась. Тот не повернулся – стояли молча, склеившись.

      – Степ, – прошептала она ему в спину. – Степа…

      Звягин не отвечал. Постояли еще какое-то время. Снова молча. Сверху раздалось шлепанье босых ног:

      – Папа! Ты идешь?

      Степан высвободился, обошел застывшую Ираиду, взял бокал и вышел из кухни. Вовка сидел на ступеньках в ожидании отца и ерзал от нетерпения:

      – А когда деду зароют? – задал он мучивший его вопрос.

      – Завтра, – ответил Звягин и с усилием проглотил ком в горле. – Пить будешь?

      – Не буду.

      – Ну и не пей, – согласился Степан и сделал глоток.

      Вода была теплая и отдавала накипью. Звягин присел ступенькой ниже. Вовка вытянул ноги и уперся ими в отцовскую спину. Спина была крепкая и надежная. Мальчик вдавил ножки еще сильнее, проверяя ее на прочность:

      – Ольга сказала, я буду жить сто лет.

      – Правильно Ольга сказала, – подтвердил отец.

      – И ты, и мама, и она. И Трифон.

      – Ну, Трифон-то точно сто лет, – грустно улыбнулся Степан.

      Вовкины ноги ослабили давление на отцовскую спину, отчего спине Звягина стало неприятно холодно. Мальчик сполз на занятую отцом ступеньку и по-взрослому нахмурился. Его так же, как и Степана, мучило это неизвестное завтра.

      Завтракали в молчании. Ираида не сводила с мужа глаз, отчего у него застревал кусок в горле. Вовка от яичницы отказался и все время посматривал в сторону сахарницы, предусмотрительно отодвинутой матерью на другой край стола. Все попытки мальчика приблизить к себе вожделенный объект заканчивались для него полной неудачей – Ираида Семеновна легко их пресекала. И тогда Вовик делал вид, что его совершенно не интересует, какое количество сахара находится «в этой дурацкой сахарнице» с выпуклыми березовыми сережками вместо ручек. Ираида тогда переводила взгляд на мужа, и Вовка снова предпринимал очередную попытку. Наконец мать не выдержала и возмутилась:

      – Шесть