Влюбленный скрипач (сборник). Доктор Нонна

я починил телефон.

      «Это они вилку из розетки выдернули, – догадалась Женя. – Чтоб я отцу не позвонила, не нажаловалась. Господи, да я же никогда…» Она замычала от боли. Лица мальчиков, робко заглядывающих в спальню, виделись как в тумане.

      – Тетя Женя, простите, мы больше не будем. Простите, пожалуйста!

      «Испугались, бедные, – подумала Женя, – решили, что мне из-за борща плохо стало. Действительно, хоть и вымахали под притолоку, а дети еще совсем». Она нашла в себе силы улыбнуться и почти спокойно сказать:

      – Ничего-ничего, не бойтесь, просто срок подошел…

      Девочка родилась светленькая, голубоглазая.

      – Светик мой, – целовала ее Женя. – Никому ты, кроме меня, не нужна.

      Мальчики перестали ее изводить, даже помогали немного, но вот отношения с мужем становились все хуже и хуже. Поначалу Женя упрекала себя: он ко мне со всей душой, а я? Зря она надеялась, что после родов все наладится, – супружеские «ласки» вызывали только отвращение. Да и «ласки» становились все грубее: Виктор Петрович не мог не заметить ее холодности, а какой мужчина это стерпит? Муж должен властвовать, а жена подчиняться, разве не так? Вот он и властвовал. А на маленькую Светочку смотрел сперва равнодушно, а после – со все большей и большей злобой, как будто именно она была во всем виновата.

      Женя, гуляя с дочкой – каждый раз как магнитом ее тянуло, честное слово, – останавливалась на Тучковом мосту и долго смотрела в масляно-свинцовую воду. От ее тяжелого колыхания невозможно было оторвать взгляд – так бы и бросилась. Ведь сил никаких нет так жить!

      Наталью Михайловну разбил инсульт, пришлось забрать ее на Васильевский. Из-за ширмы, которой отгородили угол гостиной, полз острый и тяжелый запах лекарств, болезни, беспомощности. Стирка, готовка, уборка – к ночи Женя валилась с ног. Зато мужнины «ласки» практически перестали ее беспокоить – от усталости ей было все равно, что там делают с ее бессильным телом.

      – Тьфу, бревно! – злился Виктор Петрович и как-то раз, когда Женя вывернулась из супружеских объятий, чтобы подойти к проснувшейся Светочке, даже попытался ее ударить.

      – Ну бей, бей! Завтра же на развод подам! И твоему начальству свои синяки продемонстрирую! – пригрозила она.

      – У, тварь! – бессильно выругался «нежный супруг».

      – Тихо! Слышишь? – Женя замерла.

      – Ничего не слышу, – удивился Виктор Петрович.

      – Вот и я не слышу. Наталья Михайловна всегда во сне постанывает, а сейчас?

      Тишина в квартире действительно стояла мертвая.

      Женя набросила халат, но, открывая дверь гостиной, она уже знала – что увидит.

      – Мама?! – растерянно, как-то по-детски ахнул за спиной Виктор Петрович.

      После поминок он впервые в жизни напился. И на следующий вечер – тоже. И на следующий.

      «Господи, – думала Женя, – вот другие мужики пьют: зальет глаза и отключится, а этот!»

      Виктор Петрович пьянел быстро и страшно: уже с трех-четырех рюмок