С небес – в тернии. Вандор Хельга

виднелась радуга, а под ней – очертание какого-то города, строения которого сплошь утопали в зелени садов.

      Вскоре из ворот этого города появились две фигуры в белых одеяниях и неспешно поплыли по воздуху над пасторальной картиной. Одни животные проводили их спокойными взглядами, а другие даже не повернули голов. Фигуры проплыли над зеленой лужайкой и достигли ее края. Здесь край лужайки обрывался угрюмыми скальными уступами.

      Анафиэль и Даниэль, Светлые жители горних сфер, стали на самом краю обрыва и принялись всматриваться с головокружительной высоты в разрывы облаков. Вскоре их старания были вознаграждены: они увидели парящую белую птицу. Видимо, отблески солнца придавали ей сияние. Чем выше взлетала птица, тем ярче становился ее свет.

      До чего же легкая и светлая эта душа. Истину говорит Господь: страдания облегчают душу. Наконец-то они для неё закончились.

      Птица, подлетев к ним, вспыхнула ослепительно-белым, и тут же превратилась в древнюю старушку. Не удержав равновесия, она опустилась в траву и с изумлением уставилась снизу на Светлых жителей. Те, приветливо улыбаясь, протянули ей руки.

      Вот ты и вернулась домой, Власта. Поднимайся же, теперь ты сможешь это сделать. Твоя тяжелая болезнь, это испытание души и тела, закончилась.

      Поддерживаемая с двух сторон, старушка поднялась на ноги. Изумление в её лице сменилось неподдельной радостью и счастьем. Светлые жители с такой же радостью и счастьем наблюдали за ней. Та менялась прямо на глазах: ее спина выровнялась, в глазах появился молодой блеск. Она попробовала сделать несколько шажков, и это ей удалось! Более того, она поднялась над травой и легко поплыла – в сторону прекрасного города под радугой!

      Светлые жители проводили её взглядами, а затем повернулись и опять стали всматриваться с обрыва вниз. Вскоре они увидели следующую птицу. Но эта, вторая, была невзрачного серого цвета и, видимо, достаточно грузная, потому что полет её был долог и труден. Но вот и она подлетела к ним, вспыхнула ярким светом и превратилась в известного нам Леонарда, который ошалело вертел головой.

      Где это я?.. А вы кто такие?.. Эй, эй, ну-ка, руки от меня убери! Нечего обниматься, я тебе не голубой!.. Кто, кто? Светлые жители горних высей – это ангелы, что ли? Да будь вы хоть папами римскими, двумя сразу, нечего лезть ко мне с объятьями… Стоп, стоп! Какие ещё ангелы?.. С чего это вдруг?.. Я что – умер?.. Ну вот и я говорю, что жив! И руки нормальными стали, без идиотских перьев. Непонятно только, где я, и какого черта вы здесь делаете…

      Ах, вон оно что! Выходит, это я виноват в том, что случилось? Я, а не тот ублюдок? Ты предупреждал! А отчего я не слы… нет, я кое-что, наверное, слышал. Так это ты говорил мне о дочери? А почему так тихо? Орать надо было громче. Ну да, я не послушался, и впредь не собираюсь слушаться никого! А этого ублюдка я все равно проучу! Я вырос среди плохих парней, если ты не знаешь. Ах, да, тебе же все известно… Слушай, ты меня разводишь, да?..

      Анафиэль и Даниэль переглянулись: такая непосредственность их позабавила. Они понимали: нить жизни этого неплохого,