Кроссворд для Слепого. Андрей Воронин

неторопливо проследовал на крыльцо и приветственно помахал небритому мужчине за сетчатым забором.

      – Ты чего, Леонид, камнями бросаешься? Стекло разобьешь – вставлять заставлю.

      – Это же всего лишь шишки, – подмигнул Леонид и продемонстрировал кулак, с двух сторон которого торчали газетные хвосты.

      Таможенник погрозил визитеру пальцем, при этом довольно улыбнулся. Козлеятко вплотную подошел к забору и поздоровался с Леонидом Новицким, бизнесменом из Минска. Поскольку ячейка в проволочной сетке была мелкая, здороваться пришлось не пожатием руки, а сцепив указательные пальцы.

      – Сегодня ночью фура придет, – особо не боясь, что его услышат, говорил Новицкий, – ты уж, как всегда, обеспечь беспрепятственный проход товара.

      – Ох уж эти мне бизнесмены! – вздохнул таможенник. – Мебель возите, а в документах указываете – дрова.

      – Ну уж, не дрова, – изобразил обиду Новицкий, – а полуфабрикаты для мебельного производства.

      – Кончится когда-нибудь мое терпение.

      Рука таможенника красноречиво искала в сетке ячейку покрупнее. Новицкий изловчился и просунул в дырку сверток с деньгами.

      – Три штуки, как и договаривались. Совсем ты меня разоряешь.

      – Я же не крохобор какой-нибудь, не все мне в карман идет. Такса существует, мне с литовцами делиться надо.

      – Можно подумать, они с тобой не делятся.

      – Они? – начальник смены сплюнул под ноги, – они скорей задавятся, чем лишнюю копейку переплатят. Наши, славяне, – другое дело.

      Козлеятко говорил так для порядка. На той стороне границы в таможне служили отнюдь не литовцы, а те же белорусы и поляки, что и с восточной стороны. Многие из них являлись родственниками друг другу. Литовцем по паспорту был лишь начальник смены, да и тот носил подозрительную фамилию Баранаускас. Местные старожилы утверждали, что еще его дед по паспорту был Барановым.

      Тугой скруток спрятался в широкой, как совковая лопата, ладони белорусского таможенника.

      – Смотри, чтобы до девяти утра фура пришла. До пересменки, – предупредил Козлеятко, – сменщики заступят, не пропустят.

      – Будет как всегда, – пообещал Новицкий, подмигивая начальнику смены.

      Расстались они полностью довольные друг другом. У Козлеятко было не много таких хороших клиентов, как Новицкий. Обычно деньжата обламывались по мелочевке. А разницы нет: берешь десять баксов или десять тысяч – рискуешь одинаково. Объявился Леонид на пограничном переходе год назад и сразу же предложил выгодную схему: пригоняют фуру с мебелью, накладные же оформлены как на материалы – ламинированные плиты, древесный массив. Первое время Козлеятко удивляло направление, в котором Новицкий возит мебель: из Беларуси в Литву. Обычно же возили с запада на восток.

      «У каждого свой бизнес, – рассудил таможенник. – Не станет человек действовать себе в убыток.»

      Новицкий, проклиная лес и грязь, вновь выехал на шоссе.

      «Жаль,