Кроссворд для Слепого. Андрей Воронин

долго чего-то ожидаешь, поневоле начинаешь прислушиваться к собственному организму, а если лет тебе порядочно – что-нибудь да обнаружишь. Сперва Потапчук ощущал свое сердце, билось оно сносно, но не так часто, как в молодые годы. И потихоньку генерал стал забывать о нем. Зато стала ныть рана, полученная три года тому назад. Генерал вообще поражался, как тогда он остался жив. Если бы не упал головой в снег – лежать бы ему сейчас на кладбище или, что хуже, в больничной кровати, пребывая в состоянии овоща. Обнаружили его лишь через полчаса после остановки сердца. И если бы не свалившаяся шапка, не двадцатиградусный мороз, не снег, охладивший мозг и сохранивший его от омертвения…

      Потапчук поежился, представив себе леденящую душу картину: больничная палата, резкий запах мочи, плачущая жена…

      И тут он почувствовал, что ноет зуб, давно залеченный и прикрытый коронкой. Боль была сперва слабой, еле ощутимой, но коварной, нараставшей, подступавшей толчками. Потапчук недовольно поморщился.

      – Вы расстроены тем, что я так долго думаю? – спросил Глеб, мыслями вновь возвращаясь в мастерскую.

      – Нет, Глеб Петрович, ты тут ни при чем. Зуб побаливает.

      Сиверов пропустил ответ мимо ушей:

      – Мне нужны… – Глеб глубоко вздохнул, чтобы выпалить все на одном дыхании.

      Потапчук торопливо схватил бумагу и ручку. На память, подпорченную прожитыми годами, он не надеялся.

      – …две хорошие бельгийские снайперские винтовки, их заранее спрячут в указанных мной местах. Ослепляющая граната, лучше три штуки. Магнитная мина, эквивалентная килограмму тротила, с электронным управлением. Автомобиль представительского класса с затемненными стеклами и московскими номерами, лучше всего шестисотый «мерседес», – гарантировать, что он вернется целым, я, естественно, не могу; униформа водителя…

      Потапчук на глаз попытался определить размер, который носит Сиверов, но тот его опередил:

      – Униформа должна быть сшита на двухметрового верзилу. Ботинки – сорок шестого размера, при ходьбе они не должны издавать ни звука.

      Потапчук автоматически записал и это.

      – С гостиницей во время фестиваля, как понимаю, будет напряженка. Но мне нужны: один номер в гостинице «Эридан», где поселится Омар, еще один номер в самой большой гостинице города и хороший номер в каком-нибудь пригородном доме отдыха или на туристической базе, в мотеле, не дальше двадцати километров от Витебска.

      – Что еще?

      – Еще мне нужна боевая машина пехоты с полным боекомплектом и замаскированное укрытие для нее на минском выезде из города.

      Не дописав до конца, Потапчук вскинул голову и уставился на Сиверова.

      – Это серьезно?

      – Настолько же, как и униформа для двухметрового верзилы, – рассмеялся Глеб. – Уже и пошутить нельзя. Вы слишком мне доверяете, Федор Филиппович. Вычеркивайте боевую машину пехоты.

      – И униформу? – спросил Федор Филиппович, любивший во всем порядок.

      – Нет, униформу оставьте. И ботинки тоже.

      – На