Ударная война. Сергей Зверев

скривился, обернувшись:

      – Вот что, солдат… докладывать будешь простым снятием трубки. Один хрен, ничего не слышно. Так что снял, стукнул о столб три раза, подержал и вешай на место. Я хотя бы буду знать, что ты еще живой. Все запомнил?

      – Так точно, товарищ капитан, – привычно отозвался первогодок, снимая со спины автомат и становясь под грибком.

      Ротный двинулся дальше.

      Когда он уже подходил к караульному помещению, слева, у ворот, показались фары. Капитан бросил взгляд на запястье руки; пять часов, привезли завтрак караулу. Он немного постоял, докуривая, и вошел внутрь, вспоминая, куда дел бидончик для супа.

      Гога приставил автомат к стволу дерева, усевшись поудобнее. С недовольным ворчанием стряхнул с волос сухие хвоинки, что постоянно сыпались сверху, едва налетал порыв сырого ветра. Погода да и все остальное разительно отличалось от того, к чему привык у себя на родине; здесь небо в постоянных тучах, обильные дожди, сам воздух казался чем-то тяжелым и вполне осязаемым, дышалось тяжело. Гога покосился на своего старшего брата Мурада. И как он смог прослужить два года в таких условиях? Правда, это было двенадцать лет назад, еще во времена Советского Союза, но вряд ли за прошедшее время погода сильно изменилась. Еще неделя, и запросто можно покрыться плесенью, а то и вовсе подхватить простуду.

      …До небольшого городка, затерянного в сибирской тайге, они добрались несколько дней назад. Вся их группа была разбита на пять команд численностью от трех до пяти человек. Гоге повезло попасть в одну команду с Хабибом, арабом – командиром всей группы. Кроме него в его команде был Мурад, старший брат, лучше всех знавший секретный объект, который и был их целью, поскольку Мурад оттрубил на нем срочную от звонка до звонка, так же был Ахмад, побратим и верный помощник Хабиба, тоже араб, и еще один молчаливый тип, то ли араб, то ли турок, хрен поймешь какой национальности, о котором Гога не знал практически ничего; тот постоянно молчал и за все время вряд ли произнес больше десятка слов.

      Их команда оказалась единственной, которая остановилась в гостинице. Тетка-регистраторша приняла их довольно равнодушно. Только поинтересовалась, оглядывая новых постояльцев:

      – Чего привезли-то? Мандарины или виноград?

      – Виноград, красавица, виноград, – поспешно согласился Ахмад, лучше всех знавший русский язык и разговаривавший практически без акцента.

      – Ну так угостили бы, на рынке же не укупишь, а если и есть возможность, то поди разберись, какой привозной с ваших краев, а какой пять раз перепроданный и перекупленный вовсе из Китая.

      – Обязательно угостим, – снова согласился Ахмад. – Завтра принесу. Как фуру разгрузим, так и принесу. Специально для тебя выберу, красавица, ты такого еще в жизни не пробовала.

      – Я утром сменяюсь, – сожалеючи вздохнула регистраторша. – И заступлю только через два дня.

      – Значит, через два дня, – Ахмад растянул губы в широкой улыбке. – Какой разговор, красавица? Мы тут надолго, еще надоесть успеем.

      Весь