Белая звезда и черное солнце. Анна Владимировна Осадчук

при этом какую-то фальшь во всей ситуации, ей становилось стыдно и неловко, она как бы играла чужую роль. Одним словом, взаимная любовь никак не приходила. Парни, которые в свою очередь нравились Марике, либо не обращали на нее никакого внимания либо полностью разочаровывали ее при близком общении. «Ладно, значит это не для меня», – смирилась шестнадцатилетняя Марика. «Я молода, умна, у меня все идет по плану!» – подбадривала она себя. В школе она очень выделялась на фоне плоскогрудых стройных подростков своей большой высокой грудью, широкими бедрами, тонкой талией. Ее тяжеловатая женственность немного резала глаза. «Ну почему со мной всегда так? – думала Марика, – даже когда полный порядок, то я все равно несколько не в тему и не в такт». В начале зимы Марика попросила отца разрешить ей не поступать в этом году. Всегда очень напряженный, раздражительный отец подскочил и резко спросил:

      – У тебя что, ничего не получается?

      – Все получается. Я хочу от дохнуть, – спокойно и твердо ответила Марика.

      – Так тебе сказали, что ты не справляешься? – грубо и с нажимом рявкнул отец.

      Марика покраснела, а губы ее онемели, ей стало трудно дышать и она почувствовала как ее начинает трясти, ей всегда тяжело давалось общение с отцом.

      – У меня все хорошо и все получается! У меня на общем уровне очень хорошие результаты, но у меня чувство – как будто что-то не свое делаю, мне надо подумать, – ответила она.

      – Отлично, тогда иди работать! А то слишком хорошо живешь! Не хочешь учиться – иди работай! Деньги у нас конечно есть и время у тебя тоже есть. Но курсы не бросай, ты можешь в конце года еще передумать.

      – Хорошо, – пробубнила Марика и пошла в свою комнату на третьем этаже их коттеджа. Коттедж был очень просторный и красивый, но Марика частенько гостила у бабушки в гостинке или у тетки, когда дядя уходил в море. Тетке бывало одиноко, а Марике тем более. Ее мать была занята своими делами и своими мислями, с детьми по душам она общаться не умела, а когда рассказывала о себе и своей жизни, то с беспощадным удовольствием садиста излагала Марике всякие тяжелые моменты своей жизни либо подробности того, как ее муж – отец Марики, обижал, низко оскорблял или избивал ее. От этих рассказов у Марики голова шла кругом и ей хотелось уйти, но мать настоятельно требовала сочувствия и внимания. «Ничего, самое главное, – думала Марика, – это найти свое место в жизни. Тогда я никогда не буду одинока». Между тем, Марика спокойно могла пойти одна без компании в кино, на прогулку и даже на танцы. При этом обожала общество и прекрасно понимала разницу между прогулкой в одиночестве и прогулкой в приятной, веселой компании. Она обожала танцевать, общаться, тусоваться. Но любила общество и одиночество в равной степени, словно кошка, живущая в двух параллельных мирах. При этом оба мира были ей хорошо знакомы и очень необходимы. Марика от своей матери Александры унаследовала не только бледную, прозрачную кожу, русые волосы и