Наследница Асторгрейна. Книга 1. Алина Углицкая

но в других кварталах города почти не появляются. Поговаривают, что даже у себя за стеной они ходят закутанные в плащи и не снимают масок. Что это? Попытка скрыть уродство или дань традиции?

      Под невеселые раздумья я машинально оглядывала близлежащие дома, выискивая знакомую вывеску. За моей спиной всхлипывала Шайель, что-то бормотала мать и жалась в угол молчаливая Рини. Девочку требовалось подбодрить, только я не знала как, а потому предпочитала не трогать ее вообще. Впереди нашего экипажа, а так же следом за ним, катили разнообразные повозки, из которых тоже доносился приглушенный девчоночий плач.

      В десять часов утра мы наконец-то нашли подходящую гостиницу, и я позволила себе вздохнуть с облегчением. Оставалось накормить девушек, привести их в порядок и проследить, чтобы они надели амулеты.

      ***

      Нам достался номер с двумя спальнями. На звон колокольчика подоспела горничная, и я приказала наполнить обе ванны горячей водой. Следовало вымыть девчонок, да и самой не мешало бы избавиться от дорожной пыли.

      Но стоило горничной отправиться выполнять поручение, как мать впервые за всю дорогу обратилась ко мне по имени.

      – Виель…

      – Да, матушка? – я развернулась и вопросительно уставилась на нее. – Вы займете одну спальню с Шайель? Не знаю, сколько мы здесь пробудем, но не думаю, что долго.

      – Виель, нам нужно с тобой поговорить… наедине, – и она указала глазами на дверь, ведущую во вторую спальню.

      Я оглянулась на девушек. Шайель уже не рыдала, наоборот, она с каким-то болезненным любопытством разглядывала меня. Так дети разглядывают пойманного жука, перед тем, как оторвать ему лапки. А вот притихшая Рини не отрывала взгляд от пола и нервно комкала в пальцах край своей одежды.

      Я подошла к входным дверям, повернула ключ и кинула его себе в карман. Не хватало еще, чтобы эти глупышки сбежали. Гоняйся тогда за ними по всему Эрливейлу! После этого я вслед за матерью вошла в соседнюю комнату.

      Она стояла у окна, повернувшись ко мне спиной, и на фоне голубого неба ее фигура выделялась темным силуэтом.

      – Виель, ты должна надеть амулет вместо Шайель, – сказала мать, не отрывая взгляда от окна.

      – Что?! Мама, ты шутишь? – я застыла на пороге, не веря своим ушам.

      – Не называй меня так, – она медленно обернулась и глянула мне прямо в глаза, – ты мне не дочь. И нет, я не шучу.

      Мои ноги подломились, и я мешком опустилась в стоявшее рядом кресло. В горле внезапно пересохло, по телу пробежал холодок, а в руках зародилась дрожь. В голове раз за разом прокручивались одни и те же слова: "ты мне не дочь", а кто же я?

      – А кто же я? – растерянно повторила я вслух мучающий меня вопрос. – Кто мои родители? И почему ты говоришь мне это только сейчас?

      Она оперлась спиной на подоконник и пробормотала:

      – Какая теперь разница… что загадывалось, то сбылось, – потом уже громче добавила:

      – Виель, ты ведь всегда замечала, что не такая, как все? Что ты другая?

      Я