Наследница Асторгрейна. Книга 1. Алина Углицкая

стеной словно начинался другой, неведомый мир. Даже воздух здесь пах иначе. За окном кареты промелькнула облицованная мрамором набережная, вдоль которой я заметила статуи крылатых львов, будто застывших в напряженной позе перед броском. Их головы были повернуты в сторону ворот, а в незрячих глазах словно застыло немое предупреждение.

      – Какие красивые! – выдохнула Рини.

      – Вам нравится? – как-то чересчур живо откликнулся мужчина на ее детское восклицание.

      Девочка покраснела. Теперь все внимание дазгана было направлено на нее и мне это совсем не понравилось.

      – Скажите, – бесцеремонно влезла я, – все эти эйрины станут женами ваших соотечественников?

      Мне показалось или он досадливо скривился?

      – Мы не вступаем в брак с санхейо. Для этого нам достаточно наших женщин.

      – Вот как? – опешила я. – А как же шейнаб?

      Кажется, я его рассмешила. Он нагнулся ко мне так близко, что я смогла рассмотреть странный блеск в глубине его глаз, и насмешливо произнес:

      – Шейнаб рожают нам сыновей. Кто сказал, что для этого нужно жениться?

      Я вздрогнула и отпрянула. И чем шейнаб отличается от наложницы?! Те тоже рожают детей… о, Двуликий, какой позор для любой эйрины! Даже перспектива остаться в старых девах или угодить к даханнам не была достаточно веским доводом, чтобы вступать в незаконные отношения с мужчиной и уж тем более рожать ему детей. Девушка, запятнавшая себя порочной связью, отлучалась от храма, изгонялась из семьи и становилась хайен – непотребной. Любой мог ее обидеть, принудить к чему-либо и никто бы не заступился.

      И вот теперь этот даханн говорит мне прямо в глаза, что всех нас ждет судьба хайен?! Отверженных, непотребных девок, о которых никогда ни один жрец Двуликого не упомянет в своей молитве! От которых откажется семья, и чье имя будет навсегда вычеркнуто из родовой книги! Теперь-то я понимаю, почему многие из девушек так печальны, а другие, видимо, не вполне понимают, что шейнаб это вовсе не жена, это позор для санхейо.

      – Это ужасно, – еле слышно пролепетала я.

      Его взгляд тут же изменился, веселые искорки куда-то исчезли, оставив после себя непроницаемую тьму. Дазган отодвинулся как можно дальше и спрятал руки под плащом.

      – Ну почему же, – протянул он с ленцой, – я думаю это отличный бартер. Санхейо лишили наших женщин возможности иметь детей, поэтому мы используем свое право победителя, чтобы хоть как-то стабилизировать ситуацию. Но вы не переживайте, вас никто не обидит. Наоборот, будут заботиться как о самом ценном существе.

      Я была ошарашена, унижена, раздавлена. Мне хотелось закричать, сорвать с него эту ненавистную маску и вцепиться ногтями в лицо. Хотелось причинить ему боль и увидеть, как он станет корчиться и молить о пощаде… Но все это было лишь нереальными мечтами.

      – Вы так спокойно говорите о позоре и унижении? – прошипела я, не в силах справиться с внезапно накатившей злобой.

      Меня буквально трясло, точно своим пренебрежением и насмешкой этот мужчина прорвал плотину, за которой до сих пор