Властелин сознания. Алекс Дроздов

говорили что-то о каких-то документах. Второй тотчас начал рыться в моих шкафах и письменном столе.

      Я попытался встать на колени и получил удар ногой. Удар пришёлся вскользь, и я встал на одно колено. Нападавшие подскочили, всё было очень быстро, быстрее, чем я смог оценивать обстановку. Удары, в основном по голове, посыпались молниеносно. Эти ребята были профи. Голова стала «обматываться» ватой, звон усилился. Звуки исчезали постепенно, сильная тупая боль в темени вдруг опрокинула сознание. Последнее, что я почувствовал – это сильный удар в грудь….

      …Холод пронизывал тело насквозь. На мне было покрывало, моё собственное, с дивана. Я стащил его и увидел небо. Голову я совершенно не чувствовал, только какую-то часть лица, кажется, правую. Я поднял руку и попытался ощупать голову – всё было липкое. Я провел рукой выше и вдруг ощутил страшную боль.

      Снова наступил провал в памяти. Какие-то то ли взрослые, то ли дети склонялись надо мной. Было сыро, сквозил ветер, шумела текущая вода.

      ***

      На меня наткнулись деревенские мальчишки под высоким откосом шоссе, на берегу маленькой речушки, в десяти километрах от Клина – но об этом я узнал позднее, уже в больнице.

      2.

      – Множественные повреждения правой теменной части черепной коробки, без проникновения. Сотрясение. Кровоизлияния не было. Ссадина на затылочной части черепа. Глубокая, пятнадцать сантиметров длиной. Проникающее ножевое ранение в область сердца. Была потеря крови, средне. Четвёртая группа, резус отрицательный.

      Полная, невысокого роста медсестра держала в руках несколько листов бумаги. Врач, в белом халате, несколько коротковатом ему, был на две головы выше её. Огромный нос, настоящий рубильник, делал его похожим на грифа-стервятника. Впрочем, травматология, где я, по всей видимости, находился, как раз была очень подходящим местом для такой птицы.

      Я лежал на койке и наблюдал за происходящим через полузакрытые веки. Или мне казалось, что я наблюдал.

      – Ему здорово повезло, – у «грифа» был низкий голос. Наверное, такой голос очень нравился женщинам. Хотя нос и рост тоже идут иногда в счёт.

      – Да, ещё бы час, и всё.

      Врач повертел бумаги в руках.

      – Две операции. Людмила Иосифовна, у меня к вам просьба. Когда он придёт в себя, выясните, относительно документов и всё прочее – следователь придёт, как только будет возможно. Ну, или хотя бы полис. А так держать его здесь только по распоряжению Минздрава, возможно не больше двух недель.

      – Ну, я не думаю, Роман Ильич. Приличный молодой человек. Я уверена, всё выяснится.

      – Ну, ну, – врач сунул ей в руки бумаги и равнодушно направился к выходу из палаты. Медсестра вложила их в папку, лежащую на столе и стала менять пакетик с лекарством в капельнице. Я попытался пошевелиться, но ничего не получилось. То есть совсем ничего. Это было новое чувство. Препарат снова стал поступать по прозрачной трубке, и я уснул.

      Молодой организм делал своё дело – я пришёл в себя быстрее, чем ожидали