Сартр. Натали Монин

зря, представляя собой действие, обусловливающее в мире те или иные перемены. Писатель в той же степени несет ответственность за этот мир, что и любой другой гражданин, и принадлежность к миру искусства никоим образом не освобождает его от требований, выдвигаемых жизнью, равно как и от налагаемых ею обязательств. Этот тезис, получивший существенное развитие в опубликованной в 1947 году работе «Что такое литература?», присутствует уже в презентации журнала «Новые времена» (1945), который по окончании войны Сартр создает с де Бовуар, Ароном, Мерло-Понти, Камю и рядом других интеллектуалов.

      В 1945 году Сартр-журналист уже достаточно хорошо известен широкой публике благодаря статьям об освобождении Парижа, материалам о жизни французов во времена оккупации (в «Комба»), а также серии репортажей о поездке в США, увидевших свет в том же году в изданиях «Комба» и «Фигаро». Его знают и как литератора: в 1945 году публикуются первые два тома его сборника «Дороги свободы» («Возраст зрелости» и «Отсрочка»), а кроме этого, его перу принадлежат пять новелл цикла «Стена» (1939), роман «Тошнота» (1938) и театральные пьесы – «Мухи» (1943) и «За закрытыми дверями» (1944). «Бытие и ничто» – философский труд, не столь известный непосвященному читателю, является скорее уделом студентов и мыслителей; в нем им больше всего нравится наивная мысль о том, что человек совершенно свободен и несет всю полноту ответственности за выбор, который делает в жизни. Этот тезис, далеко не такой простой, как может показаться, и не понятый ни коммунистами, ни поборниками христианства, восстанавливает против него оба этих лагеря, еще больше способствуя росту популярности автора, вплоть до винных погребков Сен-Жермен-де-Пре, где Сартра превращают в духовного отца такого движения, как экзистенциализм. Данный термин появился с легкой руки одного журналиста, который решил обозначить им эту новую мысль, проповедующую идеи, тогда казавшиеся поистине скандальными, поскольку якобы предлагали слишком вольные нравы и излишества в одежде.

      Очень важную роль также сыграло его эссе «Размышления о еврейском вопросе». В этой работе Сартр наглядно доказывает, что еврейская «проблема» обусловлена не столько личностью еврея или его культурой, сколько личностью антисемита: именно он превращает еврея в жида, именно он создает условия, при которых принадлежность к еврейству считается пороком и превращается в непреодолимую пропасть. Вот какими словами философ Робер Мисраи выражает свое одобрение данного труда:

      «После мрака нацистской ночи все евреи (по крайней мере, в Париже) были взволнованы и потрясены этими свидетельствами, вышедшими из-под пера Сартра <…>. Вполне очевидно, что эмоции и восхищение читателей не знали границ. Я бы не побоялся назвать их состояние растроганным удивлением и ошеломлением, настолько мы, евреи, привыкли к ненависти и презрению. Помимо прочего, когда мы читали изображенный автором портрет антисемита и его критику антисемитизма, наша радость подкреплялась