Вера, Надежда, Любовь. Наталья Комисаренко

он окутанные дымкой поля луга. Сотни раз ходил по этой дороге, наблюдал эти же самые пашни, и никогда они не казались ему такими прекрасными, родными. Он затормозил мотоцикл и обнял Веру. С бугра, на котором остановился мотоцикл, они видели все расстилающиеся впереди поля. Хлеба были давно убраны, вдалеке пыхтел мотор молотилки, покатый южный склон пестрел от множества ульев. Величаво высились кое-где огромные деревья в желтом, опадающем уборе; воды реки Елань лежали в своих берегах тихие, свинцово-серые, как ноябрьское небо.

      Они старались охватить все, что открылось их взору. И то, что одни и те же впечатления одинаково ложились в их души, наполняло обоих неизъяснимым чувством полноты жизни, счастья.

      – «Я буду работать всю жизнь, – говорил сам себе Алексей, – буду участвовать в осуществлении великих дел своего народа и своей семьи. Мертвым не нужны жалостные слова и грустные вздохи. Они требуют, чтобы ты строил жизнь и чтобы никогда больше не повторились эти ужасы… Клянусь, всегда буду помнить, что сказала однажды мама, в свои последние минуты жизни: «Что может быть, Алеша, прекраснее, благороднее нашей борьбы!»

      Поужинав в кругу семьи, Алексей пошел в спальню почитать газету. Пришлось взяться за карандаш и бумагу. Он хотел принять участие в расчетах, и через час вопрос был решен, даже наброски успел сделать. – Остается еще один важный вопрос, – объявил Алексей. – Надо твердо, раз и навсегда решить, сколько скота и земли будем оставлять в личное пользование. Кто желает высказаться?

      Вера с Валентиной Николаевной переглянулись. – А ты что предлагаешь, Леша? – спросила Вера.

      – Достаточно одной коровы и теленка. А ведь, кроме того, будут и свинки, и овцы, птица в неограниченном числе, да еще и пчелы со всеми трутнями, – перечислил Алексей.

      – Лучше без трутней, Лешенька! – отшутилась Валентина Николаевна. – Нам в семье трутни не нужны.

      – Так я же про индивидуальных пчел говорю, – отшутился в свою очередь Алексей. – А что касается приусадебных участков, так мне, например, и полгектара будет довольно. А мало будет, можно прикинуть еще соток десять.

      – Правильно, Леша! – весело согласилась Вера.

      – Дело в том, Вера, что вы меньше будете заботиться о процветании общего хозяйства, чем о своей скотине, о своей земле, – с улыбкой сказал Алексей. – Колхозную собственность надо оберегать и любить так же, как вы до сих пор оберегали и любили частную, даже еще сильней. Но этим, буду заниматься я! Так идет? А вы будите растить детишек, да?

      – Других предложений нет? – спросил Алексей. – Если нет, тогда порядка ради проголосуем оба. Кто за, прошу поднять руку.

      – Поднялись две руки, – сам Алексей от смущения забыл поддержать свое предложение и руки не поднял.

      – Леша, а ты чего руку не поднял, ты против? – отшутилась Вера.

      – Ну что ты! И он поднял сразу две руки. Я за, обеими руками, – сказал он.

      Дома Алексея