Изгнанник. Сергей Витальевич Шакурин

не только мы видим в темноте», – улыбнулся Сэт. Но просвистевший болт не попал в цель – тварь ушла влево. Уáрва положил арбалет у стены и достал свой узкий клинок.

      Ещё минута, и каменная крошка начала разлетаться от взмахов крыльев. Воздух засвистел сталью клинков, и тут же все услышали голодное рычание цэстов слева.

      Самые резвые оторвались от войска и уже пытались пройти по двадцатиметровой тропе к площадке. Их было сорок-пятьдесят. Первые из них сорвались вниз, ломая себе кости. Остальные пробирались осторожней. Не зря «цэста» означает – мёртвая мысль. Мертвецы действительно думали, хоть и заторможенно.

      И вот первые забирались на преграду из трупов рыжих тварей, иглы на спинах рвали плоть живых мертвецов, но они никак на это не реагировали.

      Уáрва отрубил сразу две передние лапы твари, что хотела его схватить, и та, ревя от боли, взмыла ввысь. Первый появившийся над завалом туш мертвец тут же лишился головы. Но воин-стрелок сразу отпрыгнул в сторону и, замерев в боевой стойке, не отрывая глаз от входа на площадку, заорал. Нет, он не испугался мертвецов, которых сейчас можно было рубить по нескольку штук, пока те перелезали через преграду, его насторожило другое.

      – Эй! У нас большие проблемы! – орал он, пытаясь перекричать поднявшийся ветер и рёв мертвецов.

      Крары один за другим начали подниматься на лапы, тряся своей рыжей шерстью. Уáрва атаковал тварей с разрубленными головами, пока те не совсем пришли в себя, но не прошло и десяти секунд, как они набросились на воинов с ещё большей резвостью, чем была до смерти. Тем временем гайфýлы выпустили в мир ещё четырёх крылатых.

      На площадке не осталось свободного места. Четыре воина, прижавшись к скальной стене, сразу отбивались от краров, цэстов и тех, кто нападал с неба.

      Когда ран у воинов стало больше, а крылатая тварь осталась одна, к ней присоединились ещё четыре «птички».

      От обжигающей боли в боку чёрная фигура упала, Фёрл тут же занял её место, загораживая девушку от очередного набега, но всю атаку отбить не смог. Крылатая тварь сорвала с его головы шлем, крар впился ему в лицо, а несколько клинков цэстов нашли лазейки в защите.

      Сэта свалил рыжий зверь, тоже пытаясь вцепиться ему в лицо. Лапа волка сдерживала клацающую морду, а мечом он рубил пытающихся подобраться мертвецов. Но лапам крара ничего не мешало, и поэтому тот когтями скрёб по кирасе и драл незащищённую плоть. Близко подойти цэсты не могли, так как крар в ярости расправил свои иглы на загривке. Мертвецы схватили человека за ноги и стали вытягивать его из-под рыжего зверя.

      Только худощавое тело Уáрвы изгибалось, уклонялось от нападавших, а его тонкое лезвие меча мастерски их рубило. Но и этот воин начинал уставать.

      Граф смотрел, как его войско всё тянулось и тянулось к склону. Если бы у мертвецов были эмоции, то он бы сейчас улыбался, наслаждаясь победой. Гайфýла оглянулся. Ему показалось, что Вéлеон видит всё, что происходит там, высоко на склоне.

      Хозяин мёртвых повернулся к колдуну, но ничего сказать не успел. В нескольких метрах от графа мгновенно потрескалась, а следом зашевелилась земля. Затем словно изнутри её кто-то